арку Ладгейта и дальше к мосту через Флит-Дич. На Флит-стрит я остановился у лотков, которые жались, как цыплята к курице, к южной стене церкви Святого Дунстана на Западе.
И вдруг меня захлестнула волна скорби. Я совершенно не был к этому готов. Я споткнулся и вновь обрел равновесие, ухватившись за край книжного лотка. Мой отец умер здесь, всего в нескольких футах от того места, где я стоял. Раздавленный колесами телеги. Но то, что я испытывал, было больше, чем горе, больше, чем чувство вины. Главным чувством был гнев, пронзающий, как острый клинок.
Муравей помог мне вновь обрести равновесие. Крошечное существо, похороненное в белой краске, которое убедило меня окончательно, что в истории моего отца, которую он мне поведал во время нашего последнего разговора в последний вечер его жизни, в истории, которая больше походила на описание сна, был смысл. Все сошлось: Клиффордс-инн, законники, кирпичное здание в саду. Но именно муравей доказывал, что все это был не сон.
Если муравей был реальностью так же, как и другие обстоятельства, то почему остальное не могло быть реальным тоже? Иначе говоря, отец последовал за женщиной, которая походила на мою умершую мать, по крайней мере, со спины. А раз так, значит ли, что его описание того, что он увидел за дверью мистера Громвеля, было тоже реально?
К своему изумлению, я поймал себя на мысли, что в самом деле верю, что существовала роскошная комната там, где теперь кабинет ученого. И яркий ковер, и греховная картина, и падшая женщина на кушетке были столь же реальны, как этот лоток рядом, как потертые, в пятнах сырости и попорченные огнем тома, выставленные на продажу.
Блудница, чья кровь, возможно, была у отца на манжете и на клочке бумаги, что у меня в кармане. Мертвая женщина, чьи глаза он закрыл. Вывод был один.
– Сэр, – послышался низкий голос на уровне моего локтя, – похоже, я имею честь обращаться к мистеру Марвуду? Мне очень повезло.
Я вздрогнул. Перед моим носом возникла большая черная шляпа. Ее широкие поля были загнуты назад, открывая маленький нос на широком лице, багровом, как предзакатное солнце, и два голубых покрасневших глаза, глядевших прямо на меня.
– Добрый день, мистер Челлинг, – сказал я. – Простите меня, сэр, я витал в облаках.
– Вы, без сомнения, из Уайтхолла. Нет ли… нет ли новостей от короля?
– Пока нет, сэр. Сегодня я еще там не был.
– Когда будете там, вы ведь вспомните наш разговор? – Челлинг отложил книгу, которую изучал, и схватил меня за рукав. – Насчет Пожарного суда и наших затруднений с оплатой счетов. Не говоря уж об управлении Клиффордс-инн.
– Разумеется. – Я подумал, что мне повезло его встретить. Если бы удалось убедить Челлинга сказать мне то, что я пытался узнать, не пришлось бы обращаться за помощью к Хэксби и, следовательно, не было бы необходимости давать ему денег в долг. Тогда я бы остался практически гол как сокол. – Не хотите ли выпить
