с неудовольствием поморщился.
– Грек верностью не торговал, – возразил он с лёгким раздражением.
– Предатель никогда себя предателем не считает, – пожал я плечами. – Он или с тиранией борется, или ещё как-нибудь себя оправдывает. Но Грек изменник, и мы с тобой оба это знаем.
– Про твою измену речи нет, – недовольно сказал Воислав. – Мы же не воюем, как ты сам заметил. Вы вполне можете жить где хотите, Яромир вас на цепи не держит. Многие новгородцы у нас живут, да и наших в Новгороде немало.
– А если просто уезжать, так нас слишком многое здесь держит – дом, родственники, вот эта же клиника матери, в которую она душу вложила. Извини, княже, но мы слишком сильно связаны с Новгородом.
– Да, надо было раньше вас зазывать, – вздохнул Воислав, как-то вдруг потеряв свою жутковатую ауру, и ставший похожим просто на старого усталого борца. – Мирон, покойник, вас проворонил, поздно доложил, а там уже Яромир успел вас привязать. Ладно, иди, Кеннер – долгов меж нами нет, враждовать не будем, а там, глядишь, и подружимся.
Глава 4
Сегодня мы наконец устраиваем персональную выставку Ленки в Центре современного искусства на Плотницком ручье. Сказав «мы», я, пожалуй, изрядно себе польстил – моё участие состояло исключительно в устном распоряжении выделить необходимые средства. Организацией выставки занимались мама с Ленкой, а все финансовые вопросы решала Зайка. Женщины у меня просто золото – они считают, что я и так слишком загружен важными судьбоносными решениями, и стараются без веской причины меня не напрягать. В принципе, я и в самом деле загружен, но не всегда, а временами просто бессовестно пользуюсь образом вечно занятого руководителя. От этого мне бывает стыдно, но несильно.
Всё-таки, что ни говори, а общественное положение само по себе даёт аристократам нечестное преимущество. Кто бы пошёл на персональную выставку никому не известной художницы, никогда раньше не выставлявшей свои картины на публику? Кроме разве что друзей и близких родственников? Однако если никому не известная художница носит фамилию Менцева-Арди, то это кардинально меняет ситуацию. Все сколько-нибудь заметные газеты прислали своих корреспондентов, по залам бродили представители практически всех аристократических семей и родов, а руководство Гильдии живописцев и скульпторов присутствовало в полном составе. Хотя с последними-то всё было ожидаемо – попробовали бы они не присутствовать, учитывая, сколько Ленка регулярно им жертвует. Выставка определённо стала заметным событием в культурной жизни Новгорода. Но что меня поразило больше всего, так это то, что и у входа выстроилась длинная очередь обывателей, вроде бы никак с нашей семьёй не связанных. То ли газеты создали совсем уж несусветный ажиотаж, то ли народ и в самом деле интересуется, что там малюют аристократки в перерывах между шопингом и угнетением крестьян.
Я переходил из зала в зал, кивая многочисленным знакомым, и изредка останавливаясь поговорить. Так постепенно и добрался до зала, в котором
