отставать?
Быть того не может.
Они всегда-всегда показывали точное время. Я прикусила губу и скорее полезла в карман. Достала часики, открыла серебристую крышечку и с удивлением хмыкнула.
На часиках было девять двадцать пять.
Выходит, домовые закрыли столовую раньше… Я вздохнула и понурилась.
Не повезло.
И я без завтрака осталась, и Арт без мяса.
На всякий случай я еще раз подергала дверь и даже разок постучала. Бесполезно.
Вот прав лорд Бронский, нужно мне учиться держать свои эмоции в узде. Взяла бы и проигнорировала Алискины слова. Посмотрела бы на нее этак, с превосходством, как очень хорошо умеет делать моя мачеха. Бровь бы выше, чем вышло у Алиски, задрала и хмыкнула.
Глядишь, все бы и обошлось, и позавтракала б нормально.
А сейчас вот куда? На пару, ясное дело, уже не попадаю. Кушать хочется страшно, вон, даже в животе бурчит. Я вздохнула, накинула на голову капюшон и вышла под промозглый ноябрьский дождик.
Пойду в комнату, вот. Почитаю еще раз первую часть набившего оскомину курса “Магические источники и способы их восстановления”. Конечно, на голодный желудок учеба плохо пойдет.
Но что делать? Ладно, не так много времени осталось до обеда. Самое главное, что ректор меня поддержал! Поверил, что всплеск магии получился случайно.
А, может быть, не будет и в журнал записывать?
Это вряд ли, конечно. Но хоть штрафных баллов не получила, и то хорошо.
Неожиданно я улыбнулась. Выходит, все-таки не зря я столько занималась, раз всплеск получился? Был бы источник совсем хилый, откуда б всплеску взяться?
Несмотря на подвывающий желудок и ноябрьскую морось, настроение еще больше поднялось.
Я поплотнее запахнула плащ и поспешила в свою башенку.
В коридорах у нас обычно довольно темно. Магические светильники вспыхивают только при приближении к ним и тотчас гаснут. Видно, так специально сделано, для экономии. Вроде бы Тарика что-то такое говорила, но я, как всегда, многое прослушала.
Едва я повернула в коридор, ведущий мимо кабинета ректора, дверь тотчас распахнулась и оттуда вышел невысокий, плотный мужчина с круглым лицом и большими черными бакенбардами. В руках он держал высокую черную же шляпу.
Не закрывая дверь, он повернулся и с явной тоской в голосе сказал, очевидно, ректору:
– Нойс, я тебе верю. Ни в едином слове твоем не сомневаюсь. Но пойми, Алиса – моя единственная дочь… К сожалению, единственная, – вздохнул он. И посему супруга моя избаловала ее безмерно. А после того, как она узнала, что девочку перевели в другую комнату, просто покоя мне не давала.
– А тут такое… Хорошо, что я зашел к тебе. Леди Крановая была очень недовольна. М-да. – мужчина махнул рукой, вытер пот со лба и надел
шляпу.
– Женщины…, – он развел руками. – Я, конечно, поговорю с дочерью, – и тут он вдруг подмигнул ректору:
– Говоришь, магический
