же трикотаж! Вытянется – убью вас! Я за это платье половину зарплаты отдала! А вы…
Платье – это, конечно, серьезно. За это можно и убить. Или, во всяком случае, серьезно покалечить. И поэтому Кира уважительно спросила у Риты:
– Если мы тебя развяжем и спасем твое платье, будешь с нами нормально разговаривать?
– Суки вы! Поклянитесь сначала, что ни одна из вас на моего Олежека не претендует!
Кира с Лесей посмотрели в сторону Анжелики.
– Нет, – вздохнула та, – Полосков – это не мой Георг. А если бы даже это был и он, я все равно никогда бы не стала встречаться с таким многодетным папашей.
Услышав это, Ритка моментально успокоилась и повеселела. Еще больше она повеселела, когда обнаружила, что никакого ущерба ее платью не было нанесено.
– Отличный трикотаж! – похвасталась она. – Белорусский! Вы только гляньте на качество! Тянули его, словно веревку, а ему хоть бы хны!
Платье Риткино действительно совсем не пострадало. И девушки даже заинтересовались, где это она купила такую замечательную вещь. Надо бы и им приобрести себе пару вещичек из такого же трикотажа, который и в драке не мнется, и маленьких детей не боится.
– Да тут рядом магазин, – отмахнулась Ритка. – В соседнем доме. Могу показать, если хотите. Но вы зубы мне не заговаривайте и скажите прямо, какая из вас с моим Олежеком связалась?
– Ни одна!
– Клянетесь?
– Честное слово!
И девушки рассказали Ритке о беде Анжелики, которая никак не может найти своего телефонного возлюбленного. И о том, как они пытаются помочь своей подруге.
– А-а-а… Ну, это точно не мой Олежек тебе звонил, – отмахнулась Ритка. – Он до такого способа знакомства вовек не додумается. Да и зачем ему? У него от женщин отбоя нету. И ни за одной бабой он целых три месяца ухаживать, да еще на расстоянии или по телефону, не будет. У Олежека моего принцип на этот счет имеется. Если девушка с ним на втором свидании в койку не ложится, он к ней начисто интерес теряет.
Да, похоже, Олег Полосков парень очень простой. Чего ему не дают, то ему и не надо. Достойный жизненный принцип, позволяющий сохранить массу нервов и сил.
Между тем ребенок, неожиданно успокоившись, проковылял в угол комнаты, взял лежащее на углу стола печенье и деловито принялся его мусолить, запивая соком из поднятого с ковра рожка. Удивившись столь ранней самостоятельности этого малыша, подруги подумали, что, должно быть, он частенько остается предоставленным самому себе, вот и научился заботиться о собственном пропитании.
– А это ребенок Олега?
– Его. Что? Похож?
– Ну… Наверное. Мы-то Олега только на фотографии видели.
– Хм. Не попались, – с удовлетворением хмыкнула Рита. – Ну ладно. Верю вам теперь, что вы к моему Олежке отношения не имеете. Только вы уж не обессудьте, а где он теперь живет, я вам не скажу. И телефончик его тоже вам не дам. Потому как вы все трое девушки
