теперь что стал он не такойЧто уж ему наскучил род людской
Он был растяпа и разиня. ротозей
смотреть любил на вещи на людей
Свисают вещи. люди ткани мнут
Большой базар. прекрасно устают
глаза от метров ситца от папах и жёлтых рук
Сказать что нынче взгляд его потух?
Нисколько. лишь переключился он
Мир наблюдает он с других сторон
Как иностранцы бодрые живут
чего съедают и про что поют
О национальности! Вы слабость для поэта
И нравятся чулки. носки. береты
Плащи. накидки. шубы и пальто
Машины. деньги. тысячи и сто
О линии и лики президентов!
О короли средь их больших моментов!
О цвет и запах и бутылок этикетки
Старинных фирм блестящие отметки!
Всё это в изобилии даёт Москва
манжеты белые торчат у рукава
Поэт почти такой лишь смотрит с удивленьем
на мировые всякие явленья
«О войне за Хиву…»
О войне за Хиву
О Хиве за войну
Расскажу я путём превосходства
Нас не надо убить
И в песках утопить
Совершить мы желаем поход свой
А Хивинский тот хан
Далеко отстоян
Он живёт за войсками в оградах
Он большой и смешной
С голубой бородой
Весь в камнях соболях и наградах
Ну а русский солдат
Он начальнику рад
Он в холщовом наряде с винтовкой
У него на лице
Ничего о конце
Притворяться умеет он ловко
Переход. переход
Многодневный поход
Вся пустыня в каза́ках солдатах
Пить как хочется ох!
А колодец залёг
Впереди в миражах и закатах
Здесь ночная постель
Приближается цель
И туркмена измена не может
Помешать и не дать
И росси́янов рать
Край хивинского ханства уж гложет
Офицер впереди
К белоснежной груди
Прижимает он перевязь-руку
Да от крови следы
Ничего. до воды
Доберёмся сквозь жа́ры и муку
«Мне совершенно фигура Христа…»
Мне совершенно фигура Христа
Та и не та
Мне совершенно фигура Христа
не говорит ни черта
Мне говорит он – ливийский дух
Между пустыней двух
В храме которого не было нет
Храминой целый свет
И тёмной ночью военный отряд
перестреляли ребят
Это ливийский вмещающий дух
ластится вслух
Это вдруг тот говорит что молчал
идеалист он и каннибал
сентиментально покроет слезой
труп молодой
В снежной России он тот же – наш
В чёрном музее стружит карандаш
И между
