обхватил голову двумя руками и, крякнув, с хрустом насадил ее на ближайшую пику.
– Вот так. Отдыхай, – буркнул Таргата и вновь потянулся к ящику с останками.
– Эй, родич! Приветствую тебя, – подойдя ближе и с интересом наблюдая за необычным занятием стража, окликнул я. – Славный день для добрых начинаний?
– Кто говорит? – грубо прорычал часовой, оборачиваясь на голос.
Щурясь, он смерил нас оценивающим взглядом, на мгновение задержал глаз на лицах, выискивая знакомые черты, и его тон постепенно смягчился.
– А, недавние пришлые, – дружелюбно пробасил Таргата. – Припоминаю. Только, кажется, вас было трое?
Броктар состроил задумчивую гримасу, картинно погрузился по локти внутрь невзрачного короба и с интересом принялся перебирать содержимое.
– Вижу, удача все-таки осталась на вашей стороне, – заявил он, завершая ревизию.
– Какая удача? – непонимающе переспросил я.
– Ваших рож в моей корзине нет, – задорно отозвался часовой и громко хохотнул.
После шуточной схватки с дворовой малышней пожилой броктар явно пребывал в добром расположении духа.
– Что ж, – кивнул приветственно он, – тогда, выходит, и вам крепкого здоровья да броню попрочней.
– Благодарю за напутствие, родич, – отозвался я.
Воитель хмыкнул и, решив продолжать беседу не отрываясь от весьма впечатляющей для понимания чужаков работы, встал к нам боком и потер ладонями друг об дружку. Затем заботливо поднял голову следующего осужденного и надел ее на свободный кол.
– Стряслось что? – уже не глядя в нашу сторону, сухо буркнул стражник. – Рановато для прогулок. Зной только набирает силу. В эту пору Тари-Сахин напоминает скорее пустые руины, чем сияющую жемчужину.
Еще одна голова заняла место на ограде позора.
– Пока жара не уймется, ни одного торговца из дома не выманишь, – продолжал рассуждать Таргата. – Разве что вот, ребятня. Им, похоже, все нипочем, – пожилой броктар переставил короб на шаг дальше, достал останки последнего злоумышленника и брезгливо скривился. – Дигалак, и ты тут? – процедил он, вглядываясь в застывшее в приступе предсмертного ужаса лицо несчастного. – Попался все-таки. Ну, туда тебе и дорога. Давно пора.
Когда ящик наконец опустел, воитель поднялся, легонько подтолкнул тару в сторону и, гордо скрестив руки на груди, застыл перед нами словно огромная статуя, вырезанная из горного монолита.
– Вот и вам, гляжу, не сидится в уюте, – хмыкнул он. – Отвлекаете старого дракона от долга почем зря.
– Новый день – новое приключение, – ошалело посматривая на частокол и глупо улыбаясь, прозвенел Давинти. – Совета пришли спросить. Уверен, что такому древнему… – тил резко осекся, – вернее сказать, умудренному опытом стражу, как вы, более чем наверняка известен каждый закоулок Жемчужной пустоши.
