сердце.
Добралась до комнаты для персонала, чтобы хотя бы ненадолго передохнуть после этой дурацкой встречи.
Из зеркала на меня смотрели дикие, уставшие глаза загнанного в угол человека. И мне совершенно не нравилось это состояние.
Поправила рабочий костюм. И вышла в зал, чтобы проследить, как официант забирает мой Эстерхази с витрины.
Пряников сидел за красивым столом у окна с видом на оживлённую улицу. Выглядел нервозно.
А я ощутила на себе чужой взгляд и, влекомая этим чувством, посмотрела в ту сторону.
Стрелец.
Сердце пропустило удар. И замерло. А я забыла, как дышать.
Вечность бы так стояла, да мимо прошла официантка с десертом и развеяла морок.
Отвела взгляд, смутившись.
И чего это он на меня так пялится? Узнал?
Нет. Не похоже.
– Мария, добрый день, – раздаётся бархатный голос моего шефа. – Знакомьтесь, это Сергей Пряников. Ресторанный критик.
Пробую изобразить подобие улыбки.
– Честно говоря, Георгий Александрович, не ожидал, что в ваших ресторанах работают такие ужасные повара. Десерт по вкусу – смесь маргарина и ореховой стружки, – брезгливо заявляет бывший, – и я непременно так и напишу в своём обзоре.
Глава 4
Эмоций у Стрельца не больше, чем у бетонной плиты. Понять по его лицу, уволит ли он меня за нелестный отзыв Пряникова или просто сделает выговор, невозможно.
Только вот мне надо по кредитам платить и за съемное жилье. Потерять эту работу совсем не хочется. А сообщать ему о беременности, лишь бы он не внес в мою трудовую запись о несоответствии… как-то низко. Нет. Опускаться на социальное дно и лежать там рядом с содержанками я пока не готова.
– Может, вы сами попробуете мой десерт? – с надеждой предлагаю шефу.
Пряников стоит рядом, словно в ожидании, когда меня с позором вышвырнут из ресторана за шкирку. Чтобы он потом мог меня за эту шкирку подхватить и уволочь в купленную на мои деньги квартиру.
Стрелец моргает. И как-то странно смотрит на меня. Будто я брякнула что-то не то.
– Я не ем сладкое, Шишкина, – так холодно сообщает мне, что я ёжусь.
Возникает ощущение, будто мысленно шеф уже ставит печать в моей трудовой и прощается. Он – со мной. А я – со своей карьерой. Быть уволенной в моём случае – всё равно что получить волчий билет.
– В следующем номере «Ресторанного вестника» выйдет статья, посвящённая ресторану «Рассвет». Рейтинг вашего заведения может быть понижен, – важно сообщает Пряников, подмигивает мне и скрывается за стеклянными дверями.
Вот же говнюк.
– И как вы будете отбеливать свою репутацию, Шишкина? – раздаётся над самым ухом, пока я задумчиво смотрела вслед Пряникову и фантазировала, как тот умирает мучительной смертью от отравления магазинным «Эстерхази».
– А вы блюдёте фигуру? – перевожу разговор,
