вышли из кафе, следователь спросил Пéтровича, будет ли ему удобно завтра подъехать в клуб, Пéтрович кивнул головой, Влад распрощался с ними, а друзья направились в дом напротив.
Хозяину было не стыдно приглашать Шнайдера. Перед отъездом он отдал ключи своей соседке, фрау Кламмер, с просьбой периодически заглядывать в дом и по возможности вытирать пыль. Так что дом был готов к приему гостей.
Шнайдер вошел в прихожую, повесил пальто на вешалку и по-свойски направился с дорожным саквояжем в тетину комнату, которая за последние годы стала его пристанищем. Он вернулся в гостиную и сказал:
– Доктор, вы завтра отправитесь в клуб, а я поеду повидать Рамона. Кристина в курсе, я ей звонил накануне, так что мы с ней поедем в клинику вместе.
А вот этого, подумал Пéтрович, Кристина мне не сказала. Прилетев, он ей сразу позвонил из такси. Но при водителе откровенничать не хотелось, поэтому они просто договорились, в силу их давней традиции, встретиться после ее классов во вторник вечером.
Хозяин с гостем сели в гостиной за стол, Пéтрович принес виски, поставил перед собой Касабланку, неспеша набил трубку и закурил.4
Они выпили, помолчали, как вдруг Шнайдер воскликнул:
– Доктор, а как же нам быть с ужином? Ведь у вас наверняка холодильник еще пустой. Так что на сэндвичи с чаем рассчитывать не приходится.
Эта, совершенно не к месту после сытного обеда, фраза обдала Пéтровича домашней теплотой. Рыжая хохотушка, как тебе там?
– Шнайдер, вы знаете, кого сейчас вы мне напомнили? Мою покойную жену. Она любила готовить. Но еще больше любила смотреть, как я ем ее снедь. И вот, когда я нахваливал ее обед, она, прижав руки к щекам, сразу начинала сетовать: что мне тебе приготовить на ужин?
– Вы никогда о ней не рассказывали, – сказал Шнайдер.
– А я о ней никому и не рассказывал. Но насчет сэндвичей не переживайте. Фрау Кламмер купила все, что я ей надиктовал по приезду. Так что в холодильнике есть и домашний окорок, и камамбер.
– Я вижу, – Шнайдер смущенно сдвинул брови, – что у вас сейчас совсем нерабочее настроение.
– Отнюдь, – ответил Пéтрович. – Просто это наше новое дело раскопало столько хвостов, столько скелетов в шкафу, что невольно возвращает к воспоминаниям.
– Тогда я могу спросить, каковы ваши первые впечатления? – спросил сыщик.
– Впечатления однозначные, – ответил Пéтрович. – Калейдоскоп. Горсть цветных осколков, создающих в зеркале строгие геометрические фигуры. Казино обеспокоилось не зря. Видимо, бизнес на девочках содержит какие-то теневые схемы, которые и обнаружил бухгалтер. Вопрос в том, смогу ли обнаружить их я?
– Калейдоскоп? – переспросил Шнайдер. И, сделав еще один глоток, он добавил. – Тогда я готов добавить в этот калейдоскоп еще пару стеклышек.
– Неужели? – удивился Пéтрович.
– Да, – ответил сыщик. – Только учтите, что этого
Касабланка, она же «слоник» – пепельница для трубок в форме слона, привезенная тетей Пéтровича из Касабланки.
