бесполезно.
– Это всё отговорки. – Огрызается тёмная сторона Евы.
– Хочешь услышать? – вопрошает Ева.
– Да.
– Раздевают. Тебя это устраивает. – Заявляет Ева.
– Это уже ближе. Но не точно.
– А дальше пусть додумывают. К тому же такая недоговорённость увеличивает шанс на инициацию в человеке его активной жизненной позиции. А человек сама знаешь, нынче всё больше вял и апатичен, и чтобы его расшевелить и вытащить из своей капсулы автономии, нужно взбудоражить и заинтересовать его какой-нибудь интригой. – Пустилась в обоснование своего такого предложения Ева. – И озвученное мною действие «раздевают», которое в себе несёт и предполагает промежуточный этап к следующему последствию, которое стало бы итоговой констатацией факта нарушения моего личностного пространства, даёт возможность неравнодушному, с ответственной жизненной позицией гражданину, не быть свидетелем произошедшего, а стать участником в лице героя и спасителя. И я уверена в том, что человек выберет из этих двух предложений именно последний вариант.
– А я не сильно в этом уверена. И, вообще, у меня на всё этот есть своё личное, альтернативное твоему мнение. – Вот такое утверждает эта всем начинаниям Евы супротивница. И как же у неё не может не быть своего личного, обязательно альтернативного мнения Еве. Быть такого не может. И при этом она столь всегда напориста в навязывании своего мнения Еве, что её не перебьёшь. – И я считаю, что в любой, даже самой сложной и критичной ситуации, особенно тогда, когда ты решаешь призвать кого-нибудь на помощь, нужно быть краткой и лаконичной. – А это очень интересно, куда она клонит, и Еве ничего не остаётся делать, как её слушать. А той только этого и надо.
– А ты ещё в качестве усиления эффекта своего отчаянного положения добавь к первой просьбе о спасении, к примеру, вот такую, со своими туманными перспективами для твоего спасителя, кто всё-таки в тайниках своей души рассчитывает на хотя бы мифическую награду с твоей стороны, уточняющую специфику помощи фразу: «Помогите, раздевают!». – Продолжила нагнетать и разогревать обстановку внутри Евы её второе я, всегда желающее быть первым. – То твой потенциальный спаситель, всё это услышав, и понять ничего не сможет, впав во внутреннюю полемику, недоумевая над тем, что ты собственно хочешь. И что самое удручающее для тебя и для него, то он крайне возмущён вот такой постановкой вопроса с твоей стороны. Где ему предлагается на совершенно бескорыстной основе поучаствовать в этом процессе по твоему раздеванию, – не знает он и знать не хочет, что там с тобой такое случилось, что тебе вдруг и очень резко потребовалась в этом помощь, да одни бретельки снять чего только стоит, – а пользоваться результатами труда будет кто-то не он. Это как-то его оскорбляет и ставит не в то положение, в каком бы он хотел находиться, так что поищите другого дурака вам бескорыстно оказывать помощь. – Ещё вот такое заявляет альтернативно ко всему мыслящаяся и находящаяся в оппозиции часть Евы, которой удалось остановить саму Еву на мгновение перед заходом
