совсем забыл и обо мне, и о моей жажде мести.
Как только я об этом задумываюсь, он поднимает взгляд к моему окну и слегка машет рукой. Я не могу устоять перед желанием пригнуться, точно прячусь от копов. Ложусь плашмя на своей кровати, тяжело дыша, боясь снова выглянуть в окно.
Тут звонит мой телефон. Поднимаю его, не меняя своего положения. Это Джей. Черт. Я отвечаю.
– Привет, Летти, – говорит он. – Свалилась со своего насеста? – У меня совершенно пересыхает в горле. Как будто я потеряла способность говорить. – Почему бы тебе не выйти? Нам нужно поговорить. – продолжает он.
– Хорошо, спущусь через минуту.
– У меня есть лишний круассан, если хочешь.
Любитель круассанов? Никогда бы не подумала.
Я мчусь вниз по лестнице. Выйдя на улицу, щурюсь от утреннего солнца, шагая по выложенной красным кирпичом дорожке, одновременно сожалея, что не надела солнцезащитные очки и более симпатичный наряд. Однако времени что-то менять уже нет.
– Ты все еще под домашним арестом? – спрашивает Джей.
– Ага, – отвечаю я, оценивая идеальное сочетание его растрепанной шевелюры и чистой смуглой кожи.
Джей достает из кармана джинсов свой вейп, предлагает его мне, но я качаю головой.
– О, я забыл, – картинно спохватывается он. – Ты же не куришь.
Я чувствую прилив возбуждения, наблюдая, как он затягивается.
– А твои родители не возражают? – Я указываю на облако пара. – Типа есть более полезные варианты завтрака.
Его лицо светлеет, но он не то чтобы смеется. Внезапно я чувствую себя довольно маленькой.
– Они? – Он указывает большим пальцем за спину, в сторону своего дома. – Они возражают всегда, что бы я ни делал.
– Да, – многозначительно киваю я, будто у нас очень много общего. Хотя быть наказанным – это не совсем то же самое, что быть выгнанным из колледжа. – Как тебе наш район? – спрашиваю я, ненавидя дрожь в своем голосе.
– То же самое дерьмо, но на другой улице, – говорит он после очередной затяжки. – Думаю, моему отцу здесь немного хуже.
– Хуже?! В смысле – «хуже»?
– Скажем так, существует некий «путь Кумара», и я ему не следую. Моя мама – психолог, поэтому она диагностировала мои «проблемы», а папа – психиатр, так что у него есть препарат, чтобы меня лечить. Самая кошмарная родительская комбинация, которую вообще можно представить. Но именно мой отец очень старается помочь мне наладить свою жизнь.
У меня так много вопросов, но мне неловко совать нос в чужую семью.
– Чем ты занимаешься весь день? – спрашиваю я, засовывая руки в карманы. – Просто пьешь кофе и гуляешь?
Джей заглядывает мне через плечо. Его пристальный взгляд скользит к окну моей спальни. Я вздрагиваю. Не подозревала раньше, что смущение на самом деле может причинять
