когда и как условленных – отдельная, многоцветная, многоветвистая тема – та ещё светло-тёмная тема! тем более, принцип квантовой неопределённости тихой сапой, но твёрдой пятой прокрался и в гуманитарные сады Гесперид (допустим такое терпкое умозаключение с пресными по необходимости поправками!) – та ещё я квашня-размазня, та ещё я сугубая, та ещё, да какая ещё, и т. д., и т. д., размашистая, распушистая, разудалая, развесёлая, рассчитанная, разделённая, бесструктурная, бессистемная, безвольная, аморфная, и т. д, и пр., и пр., (невольноневольно, ну, конечно, невольно-безвольно!) разлившаяся размазня! Герой Геракл принёс царю Эврисфею золотые яблоки, дающие вечную молодость! Каким трудом они добыты были, какою хитростью (хотя в этом вопросе помогла герою богиня Афина Паллада) – отдельная тема, сугубый разговор! Гордый, неуступчивый, трусливый Эврисфей не принял чудесных яблок: а что ему, право, вечная молодость – непременная, неотменимая гибель ненавистного Геракла намного-намного дороже! Мне ли сравниться с Гераклом! А вам, читатель? – Ну, так, к слову. Сравнитесь? Принесете яблоки? Подержите свод? Перехитрите Атласа? Нет? Капитулируете? Сразу? Опосля? Попробуете? Что там политика, что там семья! «Не судите, да не судимы будете» (Мф. 7:1).
9
Выгон – участок земли, пастбище.
10
«Сны Чанга» – рассказ И. А. Бунина.
11
Ездра – великий пророк (См. в Ветхом Завете: Первая, Вторая и Третья книги Ездры – много полезного узнаете, читайте!). Кстати, вернемся на миг к эпиграфу, к Маяковскому. Гениальным поэтическим слухом великий русский поэт, наверняка бессознательно, уловил фонетическую – сущностную! – связь между Библией и Поэзией в другом своём великом стихотворении («Разговор с фининспектором о поэзии», 1926), тем самым показав родственное единство религии и поэзии. Псалмы Давида – убедительный пример такого сопряжения двух важнейших духовных сфер бытия. Маяковский уловил связь между Словом Бога и словом человека: «Поэзия – вся! – езда в незнаемое».
Гениальная перекличка – гениальное окликание с двух берегов реки вечности – окликание одного течения, одной глубины: езда – Ездра! Вряд ли кто до меня это расслышал (потешу самолюбие, задавленное бременем шпыняния иными подслеповатыми критиками, – уж простите великодушно современного поэта, живущего в непоэтическое время! Станет ли оно когда-нибудь снова поэтическим? – Ох, сомнительно, ой, проблематично!), но это, на мой слух, очевидно! Жаль, что никто до меня (у, снова вкалываю в петлицу лацкана своего задрипанного пиджачка бумажную бутоньерочку непомерно пышного тщеславия) не обратил на этот прекрасный, тонкий, глубокий контрапункт своего высоколобого литературоведческого внимания! Здесь важно и слово незнаемое. Что мы – положите руку на сердце и ответьте по возможности честно, господа богословы и философы! – что мы знаем о Боге? То-то же, дорогие мои. А вера не верифицируется в понятийном континууме!
Она – другое! От определения, от понятия, вообще от любой вербализации этого со словом поЭЗия. Поэзия – вся! – езда в незнаемое. другого, умудренный
