До боли знакомые названия магазинов: «Океан», «Кооператор». Ты едешь по улице и, свернув на светофоре, попадёшь не на другую улицу, а сразу во двор жилого дома, где дети играют в асыки. Кафешки-тошниловки, в которых невозможно кушать, и ты терпишь до вечера, чтобы в соседнем городе поесть в ресторанчике «Малибу». В том самом ресторанчике, где тебе в счёт пробуют приписать лишний нолик и, моргая невинными глазами, пытаются списать ошибку на программу:
– Вы знаете, программа «Жёлтый стресс» никогда не ошибается.
– Так у вас же счёт от руки выписан?
– Мы просто переписали цифры с монитора…
На открытие супермаркета «помогать» приехал Олег, загрузив под завязку машину коллегами.
– Где тут можно хорошо покушать?
– Нигде.
– А вы что едите?
– Мы голодаем. Ждём вечера, чтобы поехать в соседний город и там поесть.
Он смерил нас взглядом человека, который голодать не будет, и нашёл ресторанчик по своему вкусу. После открытия коллеги во главе с Олегом отбыли… последствия той поездки стали известны много позже. Шестьсот километров до Караганды. Вместо десяти часов неспешной езды они в дороге провели шестнадцать. Высунувшись из окон, искали по пути кусты и овраги, вспоминая тот дристоранчик…
Будете в Сатпаеве, не кушайте в ресторанах. Хотя бы в том, где побывал Олег.
Страничку во «Всемирной истории отравлений» Олег себе точно забронировал.
Второй день работы на фирме. Подоспел первый клиент. Мне доверено установить программу и обучить его азам работы. Клиент оказался чуть более отрицательным, чем я предполагал, читая в накладной название предприятия. Но к неожиданностям я был готов.
Отлучение
«Все люди – братья, люблю с них брать я».
2001 год, июль.
Отношения с богом у меня как-то не складываются.
Дед мой считался ярым коммунистом, таковым и остался до последней секунды. А бабушка, хоть и состояла в партии, особо заветам Ленина не следовала и на старости лет, украдкой, таки повесила над кроватью иконку.
Я-то свою бабушку молодой не видел. Так получилось. Знаю только, родилась она в самую смутную годину, когда село по нескольку раз на день переходило в девятнадцатом году от красных к белым. И в местной церквушке поп нарёк её Александрой.
Бабушка работала учительницей начальных классов и, казалось, пестовала своих учеников до пенсии. До их пенсии. В классе учился мальчик, который не принялся ни в пионеры, ни в комсомольцы, за что мою бабушку песочили на партийном собрании. Зато после школы будущий архимандрит поступил в Ленинградскую духовную семинарию. Наличие в СССР семинарии – чудо само по себе. Бабушка всегда высказывалась в таком духе, что если бы все попы были такими, как её ученик, то вопрос веры никогда бы не стоял на повестке дня.
С
