похоже, скрытые. – Липа отошла на два шага и скрестила руки на груди. – Это сейчас в тренде, особенно если регулируются в трех направлениях, их еще 3D-петлями называют. Итальянские. Обычно их для «хай-тека» выбирают, но можно и…
– О-о-о, «прилипа» включилась, – закатил глаза Антон, а потом спрятал ключи в карман джинсов и отряхнул ладони. – Ладно, петли тут может и итальянские, но на обратном пути надо не забыть расспросить про двери на ресепшн. Уверен, тут на автоматике все завязано…
– Ну То-ош, и ты туда же! Давайте не будем говорить о наших работах, а то я сейчас тоже про тренды в недвижимости ка-а-ак задвину, мало не покажется. – Ирина сверилась с часами на фитнес-браслете. – Четырнадцать минут прошло со старта квеста, а мы еще даже не начали. Так что шевелитесь.
– Посмотрим, что у нас тут за карты сокровищ, – Антон небрежно распечатал свой конверт. Внутри оказалось семь ярких прямоугольников из плотного пластика. – Да уж, маршрут пунктиром тут не обозначен. Кажется, нас надули…
– Ничего не надули, – Липа крутила в руках свой комплект. – Гадалка не уточняла, какие именно карты нам подскажут путь. А это явно карты, только я не пойму, какие? Таро, что ли?
– Похоже, это метафорические, – с умным видом произнесла Ира. – В психологии такие используются. Разные картинки – люди, животные или просто абстракции – вызывают ассоциации, которые и прорабатывают на сессии с психологом. Сейчас это очень модный метод терапии.
– Художнику, который это намалевал, самому требуется психолог, – задумчиво протянула Липа. – А то и сразу лоботомия!
На рубашках карт на фоне мелкой молочно-бежевой мозаики красовались крупные римские цифры, на каждой карте своя – от единицы до семерки. А над ними в центре были изображены странные звери и птицы. Липа вытащила одну наугад, всмотрелась в уродливое подобие собаки и поморщилась – непропорциональное тело, слишком крупное по отношению к голове, в зубах красная кость, а горящий безумной желтизной глаз недобро скошен на зрителя. Она поспешно сунула карту вниз колоды и взялась за «единичку». На ней красногрудый павлин распушил хвост и горделиво всматривался куда-то в правый угол карты.
Картинка на обороте сперва казалась абстрактным смешением цветов и линий. Но затем Липа чуть наклонила голову, солнечный луч отразился от глянцевой поверхности пластика, и хаотичные мазки словно дрогнули – р-р-раз! – и сложились в осмысленное изображение. Мужчина лет пятидесяти, темные волосы с легкой проседью, свободно расстегнутый серый пиджак. Он был нарисован схематично, но в разлете бровей угадывались недовольство, а в глазах читались укор и разочарование. Чем пристальней Липа вглядывалась, тем детальней становилось изображение, обретало объем, зудело на краю сознания чем-то раздражающе неприятным. А потом Липа провалилась в затягивающую глубину прямоугольника.
Ту встречу с заказчиками Липа запомнила бы на всю жизнь, если бы так тщательно не стирала ее из памяти. Не выкорчевывала бы из мыслей любой намек на тот день.
Степан Петрович, руководитель отдела по дизайну интерьеров в архитектурной студии, куда Липа устроилась еще
