его на исследование. Руки ей связали скотчем, обычным, который продается где угодно. Сейчас проводим анализы, чтобы выяснить, находилась ли девушка под действием какого-либо вещества. Завтра я расскажу вам гораздо больше.
– Спасибо, Буэндиа. Совещание закончено, все за работу.
Перед тем как выйти, Ческа подошла к Элене, чтобы отпроситься на полчаса.
– Дело в том, что я потеряла бумажник.
– У тебя его, случайно, не украли? Даже не знаю, как доверять полицейскому, который позволяет украсть у себя кошелек. Какое разочарование, Ческа. – Элена знала, что Ческу надо иногда ставить на место. – Даю тебе столько времени, сколько понадобится.
Глава 8
Мигель Вистас учил Карлоса, молодого, чуть за двадцать, заключенного, которого все знали как Каракаса, развешивать негативы для просушки.
– Осторожнее, Каракас, это фотография, а не подружкины трусы. Расправь ее немножко, но любовно.
Остальные заключенные были заняты своими делами: один спал, другой слушал в наушниках музыку, третий просто сидел, погрузившись в свои мысли. Прозвенел звонок.
– На сегодня все, в среду продолжим.
Только Каракас остался, чтобы помочь Мигелю все собрать, остальные вышли из мастерской. По крайней мере, сегодня они хоть не шумели, были какими-то сонными. Всего их было пятеро – записавшихся на курс фотографии в седьмом мадридском пенитенциарном центре Эстремера, но на занятиях всегда присутствовало не больше трех. Сама фотография никого не интересовала, посещение курса свидетельствовало о благонадежности и позволяло сократить время пребывания в тюрьме на некоторое количество дней, в зависимости от преступления и срока наказания. Равнодушнее всех был руководитель курса, Мигель Вистас, заключенный, как и все остальные. Он знал, как и все, что пленки, негативы, проявка и фотобумага остались в прошлом, в скором времени будет невозможно достать необходимые приборы и реактивы; его занятия – предсмертный хрип классического фотоискусства, убитого компьютером и цифровой фотографией. Он предупредил об этом в начале курса и сказал, что мобильным телефоном они смогут делать роскошные фотографии. Но пока ему разрешали преподавать, он вел уроки, чтобы заработать немного денег на покупки в тюремном магазине.
– Есть новости по апелляции, Каракас?
Карлос не совершал преступлений, ему в чемодан подложили наркотики в аэропорту Каракаса, отсюда и прозвище. Бедный мальчишка, он не должен был сидеть в тюрьме: тюрьма для плохих парней, а не для дураков.
– Пока нет, не знаю, когда ответят.
– Чертовы адвокаты, – сказал Мигель. Он знал, что именно эти слова хочет услышать каждый заключенный. В тюрьме ведь нет виноватых, а за решетку человек попал только потому, что суд несправедлив.
– Чертовы адвокаты, да. И мой хуже всех.
Никто не говорит об адвокатах больше, чем заключенные. Адвокаты, апелляции, судьи, смягчение приговора – обитатели тюрьмы понимали в законах
