или иначе, мы сами согласились. Жертва в обмен на силу, все по-честному.
– Кто чем жертвовал?
– О других я почти не знаю, – он натянул сползшие штаны повыше, наконец перестав меня смущать. – Все случалось индивидуально и без расписания. Когда ты не был готов. Я как-то видел в чашке огрызки испытания для Геры… Она от кого-то убегала, белая, как снег шах-гринских гор. От кого-то невидимого. Ее загнали в ловушку, все, что она могла – прислушиваться к шагам, к хрусту веток…
– А ты? Что сотворил Горди с тобой?
– Я видел смерть. Настоящую, своими глазами. Живое существо вдруг стало… неживым. И я не смог с этим ничего сделать.
– Кого-то убили? – уточнила дрогнувшим голосом.
– Обычный закон природы. Есть хищники, есть травоядные… – Анхель уставился в окно. – Та самка гхарра была очень молодой. С красиво изогнутыми рогами и необычным оттенком шерсти. Розовым.
– Ох…
– Мне оставалось только смотреть, как тухнут фиолетовые огни в ее глазах. Как последние капли жизни вытекают на талый снег, как растекаются пятнами, собираясь в страшные пурпурно-белые узоры… Мои визионы и сейчас бестолковы. Я вижу, но ничего не могу изменить.
– А ты пытался?
– Пытался, – он тряхнул головой и завесился волосами.
Отличная шторка от неприятных собеседников. И без неожиданностей.
– Но вирс не погиб, – напомнила, задумчиво обрисовывая пальцами узор на деревянном полу.
– Не погиб, – кивнул парень, мрачнея в тон небу за окном. – Но его спас не я, а ты. Уж не знаю, что ты нашептала «коту» на ухо, но это вернуло ему силы для борьбы.
– Я просто попросила его дышать, – сглотнула и подняла на Анхеля глаза. – Со мной что-то не так, да?
– С нами всеми что-то не так, – фыркнул насмешливо.
– А ту самку гхарра убил хищник?
– Да, самый опасный хищник Междумирья. Человек с оружием.
– Это была охота? – догадалась запоздало.
– Мать взяла меня в Шах-Грин. Я обычно отказываюсь ее сопровождать на охоту, но Горди настоял, чтобы я поехал. Терпеть не могу эту стаю снобов. Каждую зиму туда приезжают Клэи, Келси, Хэйвены, Харты… Вся элита.
– Так мама у тебя из этих? Ну, из тех, кто бегает с магическими ружьями по горам и стреляет в прекраснейших существ Веера?
Не мне, впрочем, осуждать. Моя мать тоже в своем роде охотница. Только бегала не по горам, а по порталам, прыгая из одного мира в другой.
– Обычно она охотится на охотников, отдыхающих на курорте после бега, – пояснил Анхель. – Это ее забавляет. Они очень долго не могут понять, что сами стали жертвами.
– Как коварно… Надеюсь, она их ест? – хмыкнула в кулак.
– Использует в своих целях. В разных. Она всегда точно знает, что предложить взамен, – он передернул плечами. – Первое время мне было забавно наблюдать, как холостые «мотыльки» летят на ее пламя. Но в последние дни все больше раздражает.
