сегодня – здравствуйте, а завтра… Этого Ольга представить себе не могла. Поэтому она набралась храбрости и сказала:
– Ничего, скоро опять сентябрь наступит. Год пройдёт, и он наступит. – И чтобы старик ботаники ничего не успел ответить, крикнула громко: – Эй-эй, Генка! Где ты?
– Эге-гей! Ко мне!.. – принеслось в ответ.
Минут через пять они увидели Огонькова. Он стоял, прислонившись к шоколадной сосне. Корни её крепко вцепились в край оврага, не разрешая стенке его обрушиться с отвеса вниз. Ольга прямо ужаснулась, какие огромные, скрюченные деревянные пальцы были у этих корней.
– Послушай, дед, – сказал Огоньков задумчиво, – может, мне правда стать ботаником?.. Мама с отцом ботаниками были, и ты ботаник. И я стану ботаником!
– Я, Геня, право… Я бы очень и очень…
– Хорошо бы! – продолжал Огоньков, нисколько не слушая деда. – А только для ботаники всю школу эту проклятую надо проучиться. А я только и думаю, как бы хоть до конца четверти дотянуть…
– Ну, Геня! Без учения…
– Да знаю! – Огоньков сердито ударил ногой – сбил в овраг шишку. Она полетела с обрыва и пропала, и не слышно было, как и где там она шлёпнулась. – Тут и знать-то нечего: ученье – свет, неученье – тьма, повторенье – мать ученья, век живи – век учись, учиться – всегда пригодится… Я это всё знаю, дед! Дальше-то что?
Старик ботаники стоял опустив голову. Лица его не было видно за широкополой шляпой. Только длинные волосы спускались на виски белыми сосульками. А Генка ломал и ломал на мелкие кусочки тонкую, как проволока, сухую палочку.
Ольга в эту секунду старалась стоять понезаметнее. Даже чуть отшатнулась за куст боярышника, усыпанный красными ягодами.
Но такие уж удивительные люди были эти двое. «Двое Огоньковых», – подумала неожиданно Ольга. Старик ботаники, наверное, ведь тоже был Огоньков!
Прошло минут десять, и размолвка их забылась, словно маленькая станция для пассажиров в быстролетящем поезде.
А вот Ольга так не могла. Даже и боялась такого. Она всегда старалась всё выяснить до конца. Чтобы не было каких-нибудь обид или недоговорок. Чтоб уже потом про старое не вспоминать!.. И мама у неё такая же. Она говорит: «А то эти обиды накапливаются, как ил в пруду. Разве столько черноты можно в себе таскать?»
Но старик ботаники и Генка ничего – могли. Будто совсем не уставали от этой ноши.
Они шли уже опять спокойно втроём меж деревьев, как будто по музею. Старик ботаники рассказывал… Чуть не о каждом дереве он мог рассказывать. Да зачем оно так растёт, да почему… Он как будто бы за них говорил, за эти деревья. Высказывал то, что они сами хотели бы сказать, их мысли. Такой удивительнейший был это старик!
Раньше в породах Ольга не очень-то разбиралась. Откуда ей было их знать! Ну берёза, сосна, ёлка. Клён – листики резные… А здесь поздороваться с нею вышли из лесу тополь, и вяз, и дуб.
Ива
