имеем знать… – подал голос кто-то из воинов.
– Ну так узнать и доложить! – рявкнул голос. – Бегом.
И уже гораздо спокойнее поинтересовался:
– Как они?
– Невероятное везение, – ответил лекарь. – Чудом избежали проломленных черепов. Так, смотри на палец…
Последнее адресовалось Стрижу. Тот, изображая сотрясение мозга, сделал вид, что пытается сфокусироваться и тут же согнулся в рвотном спазме.
– Сильное сотрясение, – диагностировал лекарь. – Им нужен покой.
– А мне нужно знать, что тут, демон подери, произошло! – отрубил командир Змеев.
В поле зрения Стрижа возникли заляпанные кровью сабатоны.
– Говорить можешь? – спросил Змей.
– Да, – Лёха утёр рот. – Его сиятельство цел?
– Нет, – жёстко ответил Змей. – Расскажи, что помнишь.
Украдкой покосившись на детский трупик в углу, Стриж с огромным трудом сдержал злобный оскал. Жаль, нельзя воскресить старую тварь и убить повторно, на этот раз так, чтобы Гарм выл от боли и молил о смерти.
Рядом простонал Арес. Его актёрское мастерство вызывало сомнения, потому репликанта проинструктировали просто изображать сильную контузию, на грани потери сознания. С этой задачей он, судя по озабоченному цоканью лекаря, неплохо справлялся.
– Я жду, – поторопил Змей.
Лёха с усилием заговорил, не поднимая головы:
– Плохо помню. Сначала – яркая вспышка, я зажмурился. Открыл глаза, смотрю, стоят крылатые…
Скрывать наличие эгид, которые видели многие воины Змеев, было уже бессмысленно, потому Стриж рассказывал с чистым сердцем. Заодно повод врагу ломать голову, что за вспышка была перед появлением убийц графа. Может, артефакт типа путевика, перенёсший их в святая святых клана. И плевать, что замок защищён он такого типа магии – ведь на чужаках были загадочные артефакты, неуязвимые для магии. Может и запреты на телепортацию они игнорируют.
Задача перед пустотниками стояла непростая: сказать как можно меньше, но при этом максимально запутать противников, заставляя проверять одну версию за другой. Уже сказанного должно было хватить, чтобы Змеи сопоставили слова “телохранителя” с разбитыми окнами и показаниями выживших свидетелей. А потом сами сообразили, что крылья у артефактной брони не только для того, чтобы ими кромсать.
Сплюнув тягучую слюну, Лёха утёр рот и продолжил:
– Много. Семь или восемь. Сразу… кинулись. Убили… – Лёха дрожащей рукой указал на трупы молодых магов, не переживших вечер инициации, – …потом…
Он взялся за виски и застонал, будто от боли.
– Не помню, – проговорил Стриж, словно через силу. – Очнулся тут.
– А где остальные? – требовательно спросил Змей.
– Сожрали… – Лёха опёрся рукой об пол и изобразил рвотный спазм.
– Сожрали? –
