гда не подводили меня, как бы сложно ни было. Мозг давал команду бежать и стремиться – тело бежало и стремилось. А я вместе с ними. И вот мы вместе благополучно добежали до сорока лет без особых потерь. Разве что аппендицит немного жалко, потому как я привыкла думать: раз что-то есть в организме, то не просто так. Но это мелкие потери. Зато в активе семья, интересная работа, горка достижений в профессии и что-то еще неуловимое, что ускользает пока из поля зрения. Немного тревожит, но ускользает, поэтому я не обращаю внимания.
К этому моменту я была уверена, что знаю о себе все и сюрпризов себе не преподнесу. Как же я ошибалась…
В конце марта я проснулась ночью от того, что очень сильно вспотела. Так сильно, что ночную рубашку можно было выжимать. Никогда такого со мной не было, даже при очень высокой температуре. Попыталась перевернуться на другой бок, чем побеспокоила кошку Симу, которая привыкла спать у меня на голове. Она не стала уходить, просто поменяла позу, оставшись на месте. Разбудила мужа, попросила принести градусник. Была такая слабость, что не могла пошевелиться. Когда он дотронулся до меня, то отметил, что я ледяная. Не мудрено, ведь температура оказалась тридцать пять градусов. Кроме нового вида коронавируса, в голову ничего не пришло, поэтому кое-как повернулась на бок и заснула, готовясь утром звонить на работу с тем, чтобы отпроситься.
Утром сильно лучше не стало, вся правая сторона как будто затекла, да еще слабость появилась… В горле стоял ком, не могла ничего проглотить, медленно тянула чай. Но, как обычно, я проснулась первая, всех покормила, отправила сына в школу, мужа на работу.
Когда осталась одна, вызвала врача и легла обратно в кровать. Пока ждала врача – уснула, проснулась с диким желанием сладкого.
Как же хорошо, что есть доставка еды! Ко мне очень быстро приехали клубничный торт и мармелад в шоколаде. Торт съела сразу и целиком, даже не запивала особо – так хотелось сладкого. Немного удивилась, что даже маленький кусочек с чайной ложки с трудом могла проглотить, так мешал этот ком в горле. Но мало ли какие модификации у коронавируса бывают. По телевизору столько рассказывают о быстрых мутациях, что оставалось только ждать врача.
Когда врач пришел, то провел быстрый осмотр, прописал антивирусные таблетки, спать, отдыхать, померил давление, которое оказалось высоким, дал лекарство и ушел. Вот и все! Быстро! Эффективно! Качественно!
После ухода врача я съела еще и коробку мармелада, а потом стала выполнять полученные назначения – благополучно улеглась спать. Следующие дни я по большей части спала, потому что голова была тяжелой, но не болела, и кружилась. А еще развлекалась измерением давления, как сказал врач. На основании замеров сама у себя диагностировала гипертонию. На тот момент моих знаний и энергии хватило на то, чтобы записаться к неврологу и кардиологу, потому что, в моем понимании, это были именно те врачи, которые должны были мне помочь.
На следующий день поехала к неврологу на метро. Шла медленно, потому что меня немного качало, слабость не проходила. В моей медицинской истории это был один из самых интересных визитов, потому что по мне давно не стучали молоточками и не тыкали иголками. Но самое интересное заключалось в том, что в правой части я ничего не чувствовала. Врач был у меня за спиной. Мне было непонятно, что она делала, поэтому я даже уточнила у врача со смехом, точно ли она что-то делает. Оказалось, что да, и не просто делает, а все это время иголкой она медленно колола меня, проверяя чувствительность. Крайне необычно было осознавать, что я ничего не чувствую в правой стороне тела. С левой проблем не возникло. А вот что кольнуло меня внутри, так это беспокойство.
В общем, получила от врача направление на МРТ с диагнозом «что-то мне не нравится это» и прищуром глаз.
Кое-как на метро вернулась домой, тяжело в метро с высокими показателями давления кататься. Устала, хотелось есть, решила пожарить яичницу, но отвлеклась на работу. Я, как все трудоголики, еще пыталась быть полезной. Конечно, очнулась, когда моя яичница уже горела. Я схватила сковородку за ручку, чтобы снять с плиты. Но рука сама разжалась, потому что ее резко пронзила острая колющая боль. Сковородка выпала, я попыталась взять ее другой рукой, но не смогла, потому что они была невероятно горячая. Мне пришлось использовать прихватку.
После я удивленно уставилась на свою правую руку, потому что я поняла, что не чувствовала температуры. Я попробовала правой рукой потрогать другие предметы. Температуры для нее не существовало – я не понимала, горячие они, теплые или, может быть, холодные. Засунула правую руку под воду и тут первый раз отчетливо поняла, что мне больно трогать воду. Если вообще может быть больно трогать что-либо, казавшееся мягким и обволакивающим.
Второй раз за день стало неспокойно, чуточку сильнее, чем в кабинете у врача. Но я отодвинула это ощущение подальше, потому что верю в медицину и врачей, они помогут. Однако тут же записалась на МРТ.
На следующий день перед МРТ сказала сыну, что скоро вернусь, и поехала в поликлинику. Но
