акта, которые, по мнению большинства правоведов[9], не могут считаться ПН. Речь идет о декларациях, определениях, принципах, т. е. таких положениях, которые включаются в текст закона, но не имеют трехэлементной структуры ПН. Если считать основой нормативного акта ПН, то названные элементы как бы уходят на второй план, остаются без внимания, в то время как они составляют содержание законодательства наряду с ПН. Таким образом, если вопрос о месте этих правовых явлений в системе права, в принципе, был решен[10], то их положение в системе законодательства оставалось не определено.
Итак, классическая теория, несмотря на все свои достижения и положительные стороны, встала перед необходимостью модернизации для решения, как минимум, следующих проблем:
1) проблемы несоответствия структуры ПН тексту нормативного акта;
2) проблемы определения юридической природы государственно-властных велений, выходящих за рамки понятия ПН.
Категорией, способной решить эти задачи, стало нормативно-правовое предписание. В качестве самостоятельного термина[11] оно впервые было использовано А. В. Мицкевичем в 1967 г. В своей работе «Акты высших органов Советского государства» автор определил НПП как «самый текст статей, пунктов или других грамматически и логически завершенных частей нормативных актов[12]». В дальнейшую разработку этого понятия внесли свой вклад С. С. Алексеев[13], Л. Ф. Апт[14], Ю. В. Блохин[15], Г. А. Борисов[16], Н. Н. Вопленко[17], В. М. Горшенев[18], П. В. Евграфов[19], А. П. Заец[20], Т. Н. Мирошниченко[21], А. Л. Парфентьев[22], С. В. Поленина[23], А. С. Пиголкин[24], О. А. Пучков[25], В. Г. Тяжкий[26] и др.
В ходе развития теоретических представлений о НПП в науке сформировались два основных подхода к определению сущности этого правового явления. В основе дискуссии в самом общем виде лежит вопрос о том, следует ли считать НПП минимальной структурной частью текста нормативного акта или минимальным правовым велением.
Характерно, что, определяя юридическую природу НПП, почти все авторы стремятся уйти от прямого отождествления его с формой или содержанием права. Отказываясь от подобной постановки вопроса, большинство исследователей подчеркивают, что НПП не совпадает ни с предложением текста (формой), ни с ПН (содержанием)[27].
Но, тем не менее, акцент все же делается на той или другой стороне явления, и именно этот вопрос лежит в основе проблемы признания НПП начальным элементом системы законодательства или системы права.
От разрешения этой проблемы зависит, поэтому, не только понимание сущности НПП, но и направления дальнейшего его исследования. Взгляды ученых распределились следующим образом.
См., напр.:
Во всяком случае, это касается правовых принципов, которые, по мнению большинства ученых, занимают совершенно особое место в системе права (см., напр.:
Ранее понятие «предписание» использовалось как синоним правовой нормы или правила, содержащегося в ней (см., напр.: Теоретические вопросы систематизации советского законодательства. М., 1962. С. 80;
