ничего. А это поистине вандальское, все разрушающее, ничего не сберегающее и ничего не созидающее направление нередко принимается у нас многими за признак высшего европейского образования; тогда как в целой Европе нет ни одного самого мелкого народца, который бы не гордился своей национальностью: даже наш бедный, прижатый к земле западный брат славянин, и тот гордо подымет голову, когда затронут его народность и народную религию, хотя бы из подражания англичанам, французам и немцам захотели и многие из нас, в свою очередь, иметь, уважать и любить свою народность!»[104]
Из вышесказанного совершенно очевидно одно (и это звучит как приговор): по отношению к образованию можно судить, насколько гражданин патриотичен. Слава Богу, в истории нашего государства есть примеры, когда прогрессивные деятели образования, известные педагоги возвышались до государственно мыслящих граждан России!
В связи с этим чрезвычайно интересна малоизвестная тема о министрах просвещения (образования). А. Цирульников назвал их министрами, которые никому не нужны. Резко? Парадоксально? Справедливо или нет? Советую прочитать его книгу «Из тайных архивов русской школы» (Издательство «Педагогика-Пресс», 1992) с тем, чтобы понять автора и найти ответы на вопросы.
Но и здесь имеется оптимистическая тенденция – некоторые министры отваживались демонстрировать истинную любовь к Отечеству, показывали искреннюю заинтересованность в делах народного образования. Так, граф А. К. Разумовский, будучи министром народного просвещения (исключительный факт), пишет царю письмо, в котором предсказывает большую беду российскому обществу, ибо семейным воспитанием и обучением занимались иноземные учителя.
В своей книге А. Цирульников приводит факт, когда гражданин России отказывается от предложения занять пост министра, зная, что не справится. Трудно поверить? Но и такое в истории бывало.
«Март 1881 г. Взрывом бомбы у Михайловского дворца закончена светлая эпоха Александра II. Начинается новая. Какой она будет? Идет смена правительства. На место министра просвещения многие пророчат барона Александра Павловича Николаи. Умерен, ровен в общении со всеми, исключительно воспитан („старый лицеист начала сороковых“), честен, когда-то был товарищем министра, прекрасно знает дело. Лучшей кандидатуры не найти. Обер-прокурор Светлейшего Синода Константин Петрович Победоносцев рекомендует государю. Готовятся к представлению. И в это время получают записку.
„Причины, по которым и по совести, и в полном сознании громадного долга своего, – пишет барон Николаи, – не считаю себя способным исполнить обязанности министра просвещения с должным успехом, следующие.
Позволю себе думать, что всякое новое царствование, особенно в такое время быстрого движения умов, которое мы переживаем, должно, при новых назначениях на высшие государственные должности, избирать деятелей в среде людей достаточно еще молодых,
Цит. по: К. Д. Ушинский и русская школа / Под ред. Е. П. Белозерцева. М., 1994. С. 18–19.
