попал друг Николая Волкова Михаил Лесной, которому едва исполнилось девятнадцать лет, один из младших сыновей боярина Первака Лесного. Не сказать, что из него идеи сыпались будто из рога изобилия, скорее наоборот. Вот только сами замечания, которые он с удовольствием вставлял по некоторым обсуждаемым нами вопросам, говорили о многом.
Что же до идей… Думаю, у нас найдется кому их предлагать. Да и его незамутненный преобразованиями Петра разум в будущем поможет взглянуть на нашу деятельность через призму разных направлений к подходу в управлении государством. Ведь именно при Петре началась ломка наших исконно русских традиций…
Как бы то ни было, наша компания занималась тем, что корпела над неким аналогом еще не созданного Воинского устава Петра Великого, правда, надо заметить, пока еще не получившего столь говорящее прозвище.
Для чего все мы это делали? Не знаю, да и мало мы тогда думали, что будет дальше. Просто хотелось создать что-то чистое и светлое, чтобы потом можно было сказать, гордо выпячивая грудь вперед: мол, вот поглядите, это мое!
На следующий день мы засиделись до полуночи. Спорили, ругались, кричали, доказывали друг другу, что точка зрения оппонента неверна и в корне неправильна. Перья противно чиркали по бумаге, выводя буквы совершенно новой «химеры». Баловство взрослых мужей понемногу переросло в нечто большее, готовое вылупиться при малейшей трещине «яйца». Правда, сама работа – кропотливая, скучная, но от того не менее важная, чем сама идея, – только началась, высасывая силы из меня и моих соратников, штат которых немного увеличился, включив в себя еще и Михаила, с жадным энтузиазмом взявшегося за новую, необычную работу.
В итоге на следующий день мы встретились сразу же после моих занятий. Из-за вчерашних споров у всех были осипшие и охрипшие голоса, но это отнюдь не остудило наш пыл.
– Друзья, а для чего мы все это делаем? – спросил всех Кузьма, отрываясь от написанных своей рукой строк устава.
Его усталые глаза переходили с одного друга на другого, высматривая что-то.
– Как для чего?! – изумился Александр. – Для того, ясное дело, чтобы помочь нашему государю-батюшке в его непосильных заботах!
– Ну да, это как раз и понятно. «Служи царю своему, как самому себе, будь предан ему, как родному отцу…», – прочитал строчки из устава Кузьма. – Но для чего все это? Разве у нашего государя нет своих помощников?
– Помощники-то есть, поручик, но вот служат они моему батюшке пусть и верно, но отнюдь не бескорыстно, порой так извращая его начинания, что и смотреть тошно, – сказал я Кузьме.
Про себя же подумал, что если все получится, как я хочу, то в случае нужды можно и гвардии кое-что противопоставить, а если уж вспомнить о техническом прогрессе…
«М-да, вспоминать действительно придется», – подумал я, вспоминая недельные трепыхания над чертежами казнозарядного штуцера и сами воспоминания о первых нормальных винтовках, которые начали производить только во второй половине девятнадцатого века.
– Да
