вновь заключаем Вол-Карота в тюрьму, побеждаем Релоса Вара, уничтожаем демонов, исправляем все, что неправильно. Что дальше?
– Я… – голос Тераэта затих.
Тераэт никогда не планировал «что будет дальше». Мир Тераэта, вероятно, с самого детства состоял из пророчеств и великих судеб, с тех самых пор, как он изучил свой избранный статус на божественном колене своей матери. Или, может быть, просто вспомнил все из своей прошлой жизни.
– А ты что собираешься делать? – спросил Тераэт вместо ответа.
– Хм. Раньше я думал, что открою таверну, но на самом деле я просто хотел дать хорошую пенсию моему отцу. Я собирался стать величайшим в мире вором, от которого не могло бы спастись ни одно охраняемое хранилище или драконье сокровище. Сейчас? Не знаю. Я мог бы последовать за Джанель. Почти уверен, что, если завтра все уладится, она вернется в Куур и свергнет империю. Она весьма амбициозна. Намного сильней, чем я. – Я на миг замолчал. – Только не говори мне, что тебе хочется развлечься, разрушая Куурскую империю.
Тераэт рассмеялся.
– Думаю, если мы вежливо попросим, нам поможет нынешний куурский император. Просто я так долго боролся со всем этим… – Он вздохнул. – Мне все больше и больше хочется забыть, кем я был раньше. Люди не должны помнить свои прошлые жизни. Мне это не принесло никакой пользы.
– Конечно. Весьма неловко осознавать, что твой отец из нынешней жизни был женат на твоей вдове из прошлой. Меня это бы дико нервировало.
Повисла тишина. Она продержалась дольше, чем просто пауза, и застыла на долгое время, показывая, как Тераэт ошеломлен.
О нет.
– Итак… – Я прочистил горло. – Никто об этом не упоминал?
– Нет, и забавно, что это не всплыло в обычной болтовне. – Он помолчал. – Подожди, ты шутишь? Потому что если ты шутишь, то ты просто молодец. Ты меня поймал. Я просто заглотил наживку! – Он помолчал. – О боги. Ты не шутишь.
– Нет, извини. Я не шучу. Док рассказал мне об этом еще на Инистхане. Он женился на Элане, вдове Атрина Кандора. Полагаю, это была своего рода месть. Ты отнял у него страну, он у тебя – жену.
Тераэт выдохнул.
А затем расхохотался.
Смех был настолько истеричен, что Тераэт даже закашлялся. Я дотянулся до него и похлопал по спине, сам борясь со смехом. Не потому, что это было смешно, а потому, что такой смех был слишком заразен.
– У моей матери отвратительное чувство юмора, – в конце концов сказал Тераэт.
– Знаешь, истории о Таэне весьма это преуменьшают. – Я собирался спросить Тераэта, все ли с ним в порядке, хотя это казалось маловероятным, но вдруг наше движение замедлилось. Трисс, управлявший ящерицей, постучал по крышке корзины.
Я понимал их язык достаточно, чтобы понять самую суть его слов: вылезай, тебе нужно это увидеть. И одновременно с этим – то ли от того, что сменился ветер, то ли от того, что мы находились близко, – я почувствовал новый запах: горящее дерево.
Выбравшись наружу, мы оказались перед мостом, перекинутым через гигантские,
