не успела подхватить ее.
– И что тут? – поинтересовалась она, встряхивая содержимое сумочки и при этом изнывая от невольной зависти.
Сумочка Людмилы не была дешевой турецкой подделкой. Нет, это был настоящий «Луи Вюиттон». Кира внешне невозмутимо, но в душе трепеща от одной только мысли о стоимости этой вещи, вывалила из нее на обшарпанную поверхность низкого столика с многочисленными следами от потушенных сигарет все содержимое. И принялась его сортировать.
– Ага! – воскликнула она наконец. – А это у нас что такое?
У нее в руках покачивался маленький прозрачный пакетик с белым кристаллическим порошком. Людмила застонала и закрыла лицо руками. Малика с ее смуглой кожей казалась зеленой. Она нервно хрустела пальцами и кусала свои полные губы.
– Это не мое, – глухо произнесла она.
– И наверное, тут просто немножко питьевой соды? – ехидно предположила Кира. – Люда заскочила к тебе за ней, потому что ей пришла охота испечь домашнего печенья, а ближе соды не оказалось. Так ведь? Или тут соль? На гуляш не хватало?
Малика промолчала и отвернулась.
– Слушайте, девочки, – сменила тон Кира. – Мне нет дела до вашего баловства. Хотите рисковать и травиться наркотиками – дело ваше. Вы обе взрослые и, надеюсь, понимаете, чем может закончиться употребление этого порошка!
И она потрясла пакетиком.
– Что тут у вас? – спросила она. – Героин?
Малика покачала головой:
– Кокс.
Не выпуская пакетик из рук, Кира обратилась к Людмиле:
– Поэтому ты не хотела признаваться, что знаешь Малику? Из-за наркотиков? Она их тебе продает?
Людмила молча кивнула.
– Понятно, – произнесла Кира. – Веселенькое дело. Ну а при чем тут Петеросян?
– Он тоже, – отозвалась Людмила.
– Тоже употреблял? Или продавал?
Снова молчаливый кивок.
– Понятно, – снова произнесла Кира.
Ситуация ей с каждой минутой нравилась все меньше и меньше. Если этот Петеросян был завязан на торговле наркотиками, то его за какую-нибудь провинность могли убить его сообщники – наркодельцы. И в таком случае расследовать это преступление Кире совсем не хотелось. Несмотря на всю ее бесшабашность, иногда здравому смыслу и осторожности все же удавалось взять верх. А от дела, в котором завязаны наркотики, ничего хорошего ждать не приходилось.
– Ничего вам не понятно! – неожиданно взорвалась Людмила. – Это он меня посадил на них!
– Петеросян?
– Да, он!
– Но зачем?
– Откуда мне знать? Он обожал всеми манипулировать! Это была его страсть!
Сейчас Людмила ничем не напоминала ту бесцветную особу, которая раньше представала перед подругами. То была лишь защитная маска, под которой пряталась сильная и умеющая помнить обиды натура.
– Сам он никогда
