деточка? Если хочется сладенького и вкусненького, совсем не обязательно идти в магазин и покупать там дорогущие деликатесы. Куда проще пойти на рынок и наесться тут до отвала совершенно задаром.
– Но это же не этично, – рискнула заметить Леся.
– Не этично? Да что ты, деточка! Если в магазине ты случайно уронила дорогую вещь и сломала ее, что ты сделаешь? Ты пойдешь на кассу и заплатишь за нее? Или возьмешь себе целую, а поломанную потихоньку положишь на место?
– Ну… Наверное, возьму целую.
– Правильно! И магазин от этого поступка не обеднеет. Потому что ущерб, который могут нанести магазину покупатели, уже изначально заложен в цену товара! Понимаешь? Магазин от этого не обеднеет, потому что заранее там все предвидели и подстраховались.
– Вы хотите сказать, что и на рынке?..
– Ну, конечно, деточка! Если на рынке ты не пробуешь товар, значит, ты крадешь из собственного кошелька!
И Калерия Дормидонтовна, явно очень довольная проведенным уроком, наконец двинулась в сторону выхода. Сдав дражайшую тетечку на руки поджидающему ее дома Лисице, девушки наконец смогли отправиться в Тосно.
– Вот только будет ли она дома?
– Если она прикованный к постели инвалид, то куда ей деваться?
Но действительность оказалась не так страшна, как рисовалась подругам. Мать Гошика оказалась способной ходить. И могла передвигаться самостоятельно по небольшой квартирке своей сестры. Узнав, что подруг прислал ее сын, чтобы узнать, не нужно ли ей чего-нибудь, женщина была безмерно изумлена и обрадована.
Но все же радости было гораздо больше. И женщина постоянно восклицала:
– Я всегда говорила, что Георгий у меня замечательный мальчик! И зря Таня мне на него наговаривает! Вовсе он не жадный и не зазнался! Вспомнил все-таки о матери! Гошенька мой золотой! Как у него самого дела? Здоров ли? Может быть, помочь чем надо? Убраться там или покушать приготовить. Конечно, я сама не в состоянии о сыночке позаботиться. Но Таню уговорю. Она все равно в городе работает. Что, ей трудно после работы к Гошику заехать, покушать ему приготовить, да в квартире прибраться, да постирать! Пойду позвоню Танюшке. Пусть сегодня же к Гошику и зайдет!
Подругам насилу удалось удержать женщину от звонка. Вот уж воистину материнская любовь слепа! Гошик ей и гроша за долгие годы не подкинул, а ведь сам живет вполне обеспеченно. Мать же все равно готова простить ему равнодушие, черствость и эгоизм. Мчаться и опекать свое дитя.
– Скажите, а ваша сестра здорово сердита на вашего сына?
Худое лицо больной женщины вытянулось еще больше. И сама она как-то еще больше осунулась. Видимо, подруги задели за живое.
– М-да, – промямлила она. – Татьяну с Гошиком я бы в одной комнате не оставила.
– Все так серьезно? Она могла бы причинить ему вред? Может быть, даже его убить?
– Не убить,
