опасно близко.
Ленка сдала за двадцать минут, получив своё «превосходно». Всё-таки вменяемый…
– Нет-нет, Арди, тебе не сюда, – ехидно усмехнулся Менски.
– Не сюда? – с недоумением переспросил я, отпуская ручку знакомой двери тестового коридора.
– Для семьи Арди мы приготовили нечто особенное. Нечто вас достойное.
Одногруппники дружно посмотрели сначала на меня, потом на Ленку. Во взглядах у них отчётливо читался ужас, смешанный с сочувствием. Ленка презрительно улыбнулась – запугать её было практически невозможно. И уж во всяком случае, нашему Генриху это точно было не по силам. Её принципы в чём-то были похожи на самурайский кодекс – что-то вроде «встреть неизбежное с улыбкой и умри достойно». Она, конечно, никаких кодексов не записывала, да и вообще свои принципы никогда не обсуждала, но я-то знал её как бы не лучше, чем себя.
– Благодарю вас, наставник, – я вежливо наклонил голову. – А также других преподавателей, которые, как я полагаю, вам в этом помогали.
Генрих досадливо фыркнул – он давно уже свыкся с мыслью, что мы его не боимся, но какие-то надежды на этот счёт, по-видимому, всё-таки питал.
– Я им передам, – кивнул он. – Тебе вон в ту дверь.
– Я должен что-то знать об этом «особенном»? – спросил я. – Или мне следует узнавать всё по ходу дела?
– Да, собственно, секрета тут никакого нет, – с некоторой неохотой отозвался Менски. – Такой же коридор с ловушками, просто ловушки не позволяют мухлевать.
– Мухлевать? – я вопросительно поднял бровь.
– Неподходящее слово, признаю, – махнул рукой тот. – Ладно, иди.
За указанной дверью и небольшим предбанником открылся привычный вид тестового коридора – истёртые каменные плиты, неровные базальтовые стены, тусклый мерцающий свет. Зрение было здесь почти бесполезно – тени непрерывно плясали, и в их мельтешении было практически невозможно что-нибудь разглядеть. Я прикрыл глаза – это беспрерывное мелькание только мешало сосредоточиться, – и попробовал ощутить окружение. Получилось не сразу, но с третьей попытки удалось войти в лёгкий транс и почувствовать коридор – равнодушно-холодные стены и пол, изрезанные нишами и каналами. Мыслей в трансе не было, но тень эмоций осталась, и я поразился сложности системы. Здесь не просто были ловушки – весь коридор целиком состоял из них. Каждая плита пола могла провалиться, в стенах ловушки тоже шли подряд. И судя по количеству и плотности исполнительных механизмов, все ловушки были механическими.
Конечно, нельзя было сказать, что я видел это всё, как глазами – нет, это были просто ощущения, которые к тому же не совсем точно показывали реальное расположение предметов. И всё-таки это давало очень многое, так что можно было смело сказать, что я почувствовал себя зрячим.
Я
