этих десяти лет, и они просто снова встретились в ресторанчике, как тогда, пили пиво, слушали музыку, а потом поехали в клуб танцевать.
Но все равно еда оказалась вкусной, итальянское белое из области «Венето» пьянило. Мишка, конечно, посерьезнел – да что там говорить, скажем прямо, постарел – так ведь и она не молодела. И все равно он оставался забавным, веселым, умел рассмешить.
Разумеется, их надо уничтожить как можно скорее.
Причем обоих. Если они сговорятся – даже хорошо, тогда инфа не утечет дальше, а им двоим мы бошки-то пооткручиваем.
Если НЕ сговорятся – значит, каждый может пойти с этой тайной дальше, искать себе нового сообщника – справедливо рассудив, что в одиночестве с делом не справится. Тогда-то и появится опасность, что сведения начнут расползаться.
Как говорил папаша Мюллер: «Что знают трое – знает и свинья».
Поэтому расползание данных надо стопорнуть в зародыше.
Римма.
Вчера
– Давай рассказывай, – потребовала она, когда они вышли из ресторана.
Когда-то, десять с лишним лет назад, Мишка излечил ее от расставания с Пашкой. Исцелил. И она была благодарна ему за это.
Жаркие объятия, белые ночи. «Девушка, не хотите ли прокатиться на яхте?» – «И ты называешь это корыто яхтой?» – «Не надо обижать плавсредство, это гораздо хуже, чем обидеть капитана. За это пираты вздергивали на рее».
Она и тогда понимала, что ничего с ним у нее не получится в отдаленной перспективе. Не только потому, что она – в Москве, он – в Питере: могла бы к нему и переехать.
Но ведь он не звал. И это было главным.
Так и не позвал. А она ждала – до самого последнего момента.
Тогда он проводил ее, как верный рыцарь, на Московский вокзал. Сказал на перроне у «Сапсана»: «Пока». – И жарко поцеловал.
И с тех пор ни весточки, ни эсэмэски, ни звонка.
А она, что там говорить, на него тогда запала, и их питерское расставание стало новым неприятным моментом ее жизни.
Но тогда Римме исполнилось всего-то двадцать пять. И почти все, казалось, было впереди. А сейчас ей, с ума сойти, тридцать шесть! Действительно, хочется определенности: и дома, и семьи, и всего такого прочего.
Оттягивая тот самый серьезный разговор, она переспросила:
– Почему ты меня сегодня в такое странное место пригласил?
– Почему странное? Тебе не понравилось?
– Понравилось, только от центра далеко. Провинциалы обычно выбирают Патрики, Чистые пруды, Манеж…
– А я здесь неподалеку квартиру снял, – простодушно проговорил спутник.
– И надеялся сразу меня в нее затащить?
– Конечно.
– Ты слишком высокого о себе мнения. Ладно, давай лучше о твоем деле.
– Помнишь нашу самую первую
