у меня самого.
– Знаешь, Макаров. Ты прав, может, я и идиот. Но факты говорят сами за себя, – отвечает он сухо. Но это честно, даже если он и сам не в восторге от своих слов. – Твой бред выдает больше информации, чем весь отдел. И если это приведет меня в соседнюю палату, что ж. Я готов заплатить такую цену.
– Факты? Твари с когтями, обитающие в пещерах, или призрак моей дочери? Именно эти факты лежат в основе каждого моего слова! Ты сам знаешь, что все это бред! Именно поэтому ты упрятал меня в психушку, разве не так?
– Я уже сам не знаю, во что мне верить. – Афанасьев поднимается, достает что-то из потрепанной кожаной сумки. Стоп! Шкатулка… Та самая шкатулка, о которой говорила Люська! Откуда она у него? И почему… – Алена Игоревна выполнила твою просьбу. Она была там, где ты сказал.
– Когда ты узнал? – Не могу поверить.
– Я не был уверен, стоило тебе говорить или нет. Да и сейчас не уверен. Но у меня две пропавшие девочки. Даже если ты свихнешься окончательно, хуже уже не будет, – пожимает плечами он. – Завтра утром едем в кафе, посмотрим, чем нам сможет помочь призрак твоей дочери. Чтоб меня…
Слова следака выпадают. Нет, я слышу, что он говорит, воспринимаю. Но сейчас не до него. Шкатулка все меняет. Кручу в руках подарок дочери. Сломана, все так, как она и говорила! Я не мог знать… Точно не мог! Значит… Значит, моя малышка здесь? Значит, она все время была рядом. Я верил ей пять лет и сейчас посмел сомневаться… Я идиот! Какой же я идиот. Люська единственная убеждала меня в том, что я не сошел с ума, поддерживала все это время… И на что я променял общение с ней? На глоток кофе? Скотина последняя!
– Доченька, прости меня, – шепчу. Если она не придет? Обиделась? Да, точно обиделась… Как же я виноват перед ней! – Галчонок…
– Привет, папочка, – раздается звенящий голосок. Моя малышка. Она всегда прощала. Мой непорочный ангелок. Моя доченька. – Кушай, пап, ты со вчерашнего дня ничего не ел! Это же мамины голубцы. Мы ее вернем, она же наша мама.
– Да, галчонок, наша мама, мы ее никому не отдадим.
Глава 7
Шурик
Обуглившиеся стены, мебель, почерневшая от копоти, рамки с фотографиями детских праздников. Когда-то здесь было и наше семейное фото. Но прошло слишком много времени, поколение малышей сменилось. Вряд ли этот снимок еще сохранился.
– Одна рамка пустая, – говорит все тот же молоденький полицейский, который не пускал меня за желтую ленту на площадке. В этот раз одет не по-служебному: простые джинсы, футболка, поверх которой теплая клетчатая рубашка. Нелепо выглядит, сам худенький, одежда мешком висит. Не успел облачиться в форму, Афанасьев дернул в четыре утра. Оно и понятно, у детей с каждым днем все меньше и меньше шансов. Поиски ведутся 24 часа, меняются только смены. Людям необходим отдых, личная жизнь, здоровый сон, но с такой
