могут отобрать.
– Тогда, если это местный житель, он должен быть в городской базе. К сожалению, ты посмотреть её пока не можешь. Но можешь оставить запрос, если этот человек захочет ответить, он с тобой свяжется.
– Понятно.
– Ещё если у этого человека есть городская недвижимость, то он значится в кадастровых списках.
– Да? – Оживилась Меланья. – Можно их посмотреть? Где?
– В кадастровом бюро. Оно по улице сразу за пёстрым таким полосатым тентом.
– Бюро занятости.
– Да. Вижу, ты уже узнала, что это такое?
– Увидела по телевизору и запомнила. Буду искать там работу.
– Тебе нужна работа?
– Конечно. Я сейчас сразу туда пойду. Так что… почему мне нужно идти в кадастровое бюро? По сети посмотреть нельзя?
– Нет. Мы в Листовке практикуем хранение реестров на бумаге.
– Только на бумаге?
– Да.
– Но почему? – Меланья действительно заинтересовалась. – Почему вы не дублируете в сети?
– Ты представляешь, сколько всего есть в сети? – Эштон устроился удобней и неторопливо заговорил, видимо, взялся за любимую тему. – Представляешь количество хранящейся там информации? За века существования Сети информации накопилось такое безумное количество, что даже уточнённый по дюжине параметров поиск даст тебе бесконечное число вариантов. И эту информацию никак не почистить, лишнее не убрать, пока работают орбитальные базы. Которые, кстати, могут отключиться внезапно. Их ведь десятилетиями никто не обслуживает. Однажды они просто перестанут работать. Как и вся Сеть.
Эштон замолчал. Меланья смотрела на него во все глаза и ждала, но он, хотя и заговорил как увлечённый своим делом человек, вдруг остановился. Только пристально смотрел на неё в ответ.
Потом Меланья поняла.
– Хочешь сказать… что не будет Сети? Совсем?!
– Я уверен, что однажды её не станет. Совсем. Когда люди впервые это слышат, они не верят.
– Надо же…
Совсем не станет Сети? Меланья никогда даже не думала об этом. Понятно теперь, почему они здесь всё стараются хранить на бумаге. На случай, если Сеть отключится. Но как это возможно вообще?
– Я тоже не верю. – Она усмехнулась.
– Понимаю. На самом деле Сеть не исчезнет совсем, конечно же. Но её ресурсы значительно снизятся. Существующее в наше время сообщество сможет поддерживать, по нашим подсчётам, не более десяти процентов того, что есть сейчас.
– И игры? – Спросила Меланья. – Игр тоже не будет?
– Частично.
Не будет запрещёнки? Хм. Меланья грустно усмехнулась. Скорее, все другие пропадут, а вот запрещёнка всё равно останется.
– Но ради справедливости должен заметить, что Сеть может существовать ещё очень долго и пережить нас обоих и многих наших потомков.
– Тогда зачем это всё? Зачем ты всех пугаешь такими рассказами?
