дальнюю комнату, откуда и слышится плач.
– Лари, – шепчу я.
Парень оборачивается, и я указываю на белоснежную стену коридора с кровавыми следами. Меня начинает трясти, так сильно, что зубы стучат друг о друга, и я боюсь, что именно этот звук привлечет внимание зараженных домочадцев. Женщина сбегала отсюда, хватаясь за стены и марая их кровью. Даже не представляю, как ей было страшно.
Идём дальше и останавливаемся только перед дверью, за которой плачет девочка.
Лари оборачивается и смотрит на меня испуганным взглядом.
– Алекс, если что беги.
Как бы я хотела сказать, что не оставлю его одного, но я в этом не уверена. Страх настолько сковал меня, что я ни в чем не уверена. Киваю и восхищаюсь собранностью Лари. Как бы ему не было страшно, он идёт вперед. Друг открывает дверь, и я уже готова бежать, но заметив, как руки Лари опускается вниз, заглядываю за плечо друга.
Ужас.
Шок.
Женщина в возрасте лежит в центре комнаты на спине. Её руки и ноги раскиданы в стороны, в животе торчит толстая рукоять кухонного топорика. Недалеко от неё… голова мужчины… а тело в углу. Маленькая девочка сидит на диване, пропитанном кровью, и рыдает, держа в руках маленького плюшевого мишку.
Комната начинает вращаться, и я, не выдержав, спускаю шарф с лица. Меня рвёт прямо под ноги.
Щелчок дверного замка, как залп пушки в тишине.
– И вы хотите забрать мою малышку! – кричит женщина.
Лари хватает меня за руку и затаскивает в комнату с… трупами.
– Это она, – говорит он и запирается изнутри. – Это она убила их.
Стараюсь не смотреть на ужас, что творится в комнате и иду к маленькой девочке. Малышка настолько уревелась, что начала икать.
Первый удар в дверь выбивает у меня почву из-под ног. Второй заставляет планету снова вращаться. Как бы я не старалась не смотреть на тела, но мои глаза сами опускаются вниз, и я замечаю на голых руках женщины круглые укусы… человеческих зубов.
Нет-нет-нет! Она же не кусала их?! Мать девочки решила… я даже не могу додумать мысль.
Глаза сами находят окно. Беру стул, замахиваюсь и бросаю его. Стекло с пронзительным звоном разлетается по комнате. Беру какую-то куртку, что валяется на полу, и ей сбиваю оставшиеся осколки, которые торчат со всех сторон, словно пасть акулы. Перевешиваю куртку через окно и оборачиваюсь.
– Лари, уходим! – кричу я, и мой голос срывается на писк.
– А девочка? – спрашивает он, держа дверь.
– Что нам с ней делать?
– Не знаю, но… но ты только представь, что она может сделать с ребенком?
Озноб проходит по коже, и я, перешагнув голову мужчины, подхожу к девочке.
– Привет, – зачем-то говорю ей я.
Ребенок не реагирует на меня. Она даже не смотрит в мою сторону. Всё внимание малышки приковано к картине на полу.
– Просто возьми её! – кричит Лари, и в этот момент дверь возле его головы прорезается
