глазах появляется страх.
– Отрекаешься ли от всех прислужников его?
– Отрекаюсь.
– Отрекаешься ли от всех темных дел его?
– Отрекаюсь.
Надана бледнеет, глаза ее закатываются, она сгибается пополам и начинает кашлять так надрывно, словно что-то раздирает ее легкие. Дают о себе знать сломанные ребра, она падает на четвереньки, хватается за горло, разевает рот и выкашливает черный сгусток размером с кулак младенца. Будто бы живая, чернота клубится, растекается кляксой, разбрасывает ложноножки, ощупывает асфальт, замирает и, почувствовав носителя, тянет щупальце к Надане – женщина вскакивает, забыв про боль в ребрах, шарахается. Дернувшись в агонии, сгусток светлеет, обретает прозрачность и рассеивается.
Будто и не было ничего. Но мы-то видели и вряд ли сможем забыть.
Разинув рот, Надана таращится на асфальт, безмолвно указывает пальцем на место, где секунду назад было нечто. Мне и самому не по себе, не ожидал я визуальных эффектов, но так даже лучше. Делаю запрос на излечение Наданы, беру ее за руку, получаю подтверждение и текст:
Процесс регенерации запущен.
1-й день: восстановление 50 % разрушенных тканей;
2-й день: восстановление 20 % разрушенных тканей…
Мысленно сворачиваю текст, чтоб не загораживал обзор, и говорю:
– Завтра тебе будет намного лучше. Послезавтра ты почти выздоровеешь, остальные три дня – реабилитация. Только спать тебе надо хорошо и крепко.
Она кивает, смотрит туда, где был сгусток, передергивает плечами:
– А это что за хрень? Или глюкануло?
Решаю проверить еще кое-что и посылаю запрос, чтобы разблокировать ее телепатию. Ответ приходит тут же:
Способность разблокирована.
Текущий уровень способности: 2 (максимальный – 8).
Черного фильтра, куда упирался идущий от Наданы свет, больше нет.
– Это то, что мешало тебе развиваться. И еще приятный бонус: теперь ты будешь догадываться, о чем думают люди. Это должно помочь в спарринге.
Зевая, Надана качает головой:
– Ну ваще охренеть! Ты прям… демон!
– Скорее наоборот. А теперь иди спать.
– И вот это все? – Она щупает ребра, кривится. – Но еще больно.
– Завтра утром будет легче, обещаю.
Перед глазами всплывает текст:
Сострадание +3.
Совсем забыл, что программа поощряет проявления доброты. Надо же, как она высоко оценила мой поступок!
Удивленная Надана даже забывает покурить.
В коридоре на нашем этаже навстречу вразвалочку идет Лекс, держа руки в карманах. Широко улыбается, завидев нас, пожимает протянутую руку, а потом хлопает меня по плечу и подмигивает.
– Все, Леон, теперь я тебе ничего не должен. Один-один.
Теперь ясно, кто проследил за наемными убийцами и вытащил нож из-под
