устнопоэтические тексты представляют интерес как источник культурологической информации, одна из форм репрезентации традиционной народной культуры, ее моделирующая система, за которой закреплена функция «утверждения, пропаганды и распространения освященных и предписываемых традицией принципов общественного жизнеустройства»16 [Артеменко, 2006: 20]. Если содержание традиции пропагандировалось и утверждалось средствами «событийной и сюжетно-образной систем» фольклора, то ее структура (обобщенное, типизированное концептуальное ядро-инвариант – его вариативная реализация в деятельности и поведении членов социума) получила отражение на уровне формальной организации устнопоэтического материала, будучи в «перекодированном виде» воплощена здесь «в базовых принципах и правилах организации фольклорно-творческого процесса» [Артеменко, 2006: 17]. В фольклорных текстах это нашло отражение в типовом употреблении его структурных элементов, композиционно-речевых форм17 (КРФ): за каждой КРФ закреплена определенная типовая функция в развитии сюжета. Докажем это положение на примере анализа функционирования КРФ в речи персонажей волшебной сказки.
В прямой речи персонажей доминирующую позицию по сравнению с другими КРФ занимает побуждение. Именно оно является своеобразным вектором, «пружиной» развития сюжета, продвижение которого осуществляется за счет того, что одни персонажи своими приказами, советами, сообщениями, обещаниями побуждают (прямо или косвенно) других персонажей к выполнению определенных действий, поэтому прямая речь действующих лиц в большинстве своем имеет побудительный характер: «Не пойду, – говорит царю, – за тебя замуж, пока не велишь ты стрельцу-молодцу в горячей воде искупаться». Царь приказал налить чугунный котел воды, вскипятить как можно горячей да в тот кипяток стрельца бросить». [Афанасьев, № 169].
Ключевая роль КРФ побуждения в развитии сказочного сюжета и ее функциональное доминирование над другими КРФ в языковом плане отражается в появлении стереотипной текстовой структуры сказки, которая предстает как последовательность однотипных циклов: [(прямая речь (ПР) – КРФ побуждения)1а → (реализация побуждения средствами КРФ повествования сказочника)1б] → [(ПР – КРФ побуждения)2а → (реализация побуждения средствами КРФ повествования сказочника)2б] → … [(ПР – КРФ побуждения)nа → (реализация побуждения средствами КРФ повествования сказочника)nб] и т.д.
Таким образом, семантическое и грамматическое доминирование в нарративе КРФ побуждения (побуждение является ведущей речевой формой в прямой речи героев) определяет организацию сказочного в виде стереотипной последовательности двухфазовых однотипных циклов [(прямая речь (ПР) – КРФ побуждения)1а → (реализация побуждения средствами КРФ повествования сказочника)1б] и т.д., где доминирующей является первая фаза цикла, репрезентируемая посредством КРФ побуждения.
Специфика функционирования КРФ повествования в прямой речи персонажей заключается в
Жизнь патриархального общества характеризовалась включенностью в циклическую систему природных и производственных процессов, что определило выбор стабильной составляющей повторяющихся циклов в качестве эталона [Артеменко, 2003: 95] и выразилось в ориентации представителей социума на константные, воспроизводимые элементы циклов как на основу жизнедеятельности и жизнеустройства социума, т.е. на традицию. Традиция – с ее ориентированностью на стабильное как на самое важное – явилась формой фиксации социально-исторического опыта патриархального общества [Толстой, 1995: 111]. Это сделало ее основой жизнеустройства и жизнедеятельности указанного общества, механизмом регулирования поведения его членов и критерием их жизненных приоритетов.
В работах И. Р. Гальперина обозначенный подход к анализу композиции художественного произведения получил название контекстно-вариативного членения текста. Он предполагает разные формы изложения информации, а именно: повествование, описание, рассуждение, характерные для монологического типа речи, вопрос и побуждение – для диалога [Гальперин, 1982: 52].
