По всем признакам – удушение, при этом в непосредственный контакт с ней кроме вас никто не вступал, так?
– Так, – негромко подтвердил Теуш. Он успел уже сесть, принял из рук Сайгена чашку чая, обхватил пальцами горячий фарфор. – Я не палач и не убийца, ничего похожего проделывать не стал бы, нет смысла, нет потребности. Я никому не смогу это передать.
– Знаю. Затем у тебя случается приступ. Сердечная боль, которая вышибает тебя из сознания. И из воздуха появляется некто. Непонятный человек или кто он там. По доброте душевной делится своей кровью с одним из эмпатов, ничего не просит взамен, после чего этот брат милосердия растворяется в воздухе вместе с огромным черным мотоциклом. Так?
Зоя опустила голову. В зале повисла тишина. Каждый повторял про себя слова Амана – озвученные, они нарисовали набросок полнейшей ерунды. Данте сжал руки в карманах.
– Аман, – сказал он, нарушив молчание. – Что насчет теней? Мы никогда их не рассматривали как врагов, они никогда не вмешивались в наши дела.
– Мы никогда не пересекаемся, – напрягся Сайген и невольно повысил голос. – Их мир не здесь.
Зоя вскинула глаза на мастера, который развернулся, положил подбородок на кожу кресла и смотрел на огонь. Ничего не ответил, просто молчал. И уже это молчание становилось тяжелым, гнетущим. Теуш опустил кружку на колени, не решаясь сделать глоток, как очутился на похоронах. Боль, изводившая его последние несколько часов, прошла без следа, без лекарств, словно и не было ее. Теперь голову заполнили иные мысли.
Тени существовали в том забвении, куда соскальзывали свихнувшиеся эмпаты. Что они делали там друг с другом – никто из живущих не знал, ушедшие за грань уже не возвращались. Но никогда тени не трогали живых, не пересекали черту, проходящую между двумя мирами. И вообще было неизвестно, способны ли они ее переступить. Теуш краем глаза глянул на Зою, которая видела своими глазами неизвестно кого, еще и получила его часть. Есть ли у теней кровь, он даже не догадывался, они представлялись ему неким сгустком тумана, не имеющим физического носителя. Судя по кривившейся губе Сайгена и взглядам, которые он бросал на Данте, слишком раздраженным, эрос разделял его мнение и не верил, что отражение может иметь тело, вполне реальное, из которого можно что-то добыть. Кровь, например.
Громкий стук во входную дверь вырвал эмпатов из размышлений. Они переглянулись. Стрелка на часах едва достигла семи, а те, кто знал, что клуб открыт круглосуточно, пользовались другим входом.
Ощущение тревоги усилилось, Зоя придвинулась ближе к Сайгену. Аман отошел от камина и направился к парадной двери, каждый шаг свой отпечатывая на темном дереве пола.
Кого он не ожидал увидеть в такую рань, так это полицию. За порогом стояли два сотрудника в форме, которые помахали своими удостоверениями. За секунду осмотрели человека с головы до ног, и вернулись к его лицу. Аман почти наяву ощутил, как они пытаются просканировать его голову. Один постарше, второму на вид было до тридцати, лица их сохраняли одинаковое бесстрастное
