как раз поспели к утреннему кофе.
Честно говоря, он ничего не понимал в происходящем. Он спал, никого не трогал и тут вдруг одно страшное событие за другим. Вначале этот скотский будильник, потом полуголая кукла за дверью. У него появилось странное ощущение, что эти два события как-то связаны между собой. Но вот как, было не ясно.
– Вы по объявлению? – спросил он.
– Какому объявлению?
– Нет? Странно. Но все равно, прошу.
Иван чуть отступил и сделал какой-то, непонятный даже ему самому, жест рукой. По всей видимости, тот должен был означать что-то среднее между "заходите, пожалуйста" и, "извините, что я в таком виде".
Барби оторопело постояла мгновение, вероятно раздумывая – а стоит ли? Но наконец решилась, протискиваясь между ним и дверью в прихожую.
– Простите меня душевно, – продолжал он и тряхнул головой, чтобы хоть немного развеять туман в глазах. Сзади девушка выглядела также прекрасно, как и спереди.
– У меня тут немножко беспорядок.
– Ничего, ничего! – успокоила она его и хотела было улыбнуться, но при виде "немножко беспорядка" раздумала и на минуту лишилась дара речи.
– Это все фамилия виновата, – пояснил Иван, в поисках штанов взглядом шаря по комнате. – Понимаете, все мои предки по батюшкиной линии вот уже триста лет как Хламины и мне, последнему отпрыску, приходится поддерживать фамильную репутацию.
Он порол всякую чушь. Какие предки трехсотлетней давности? Дальше деда родовая линия уходила в непроницаемую мглу.
Девушка, однако, быстро справилась со своими чувствами и наконец улыбнулась. Судя по всему и дар речи воскрес, поскольку Иван опять услышал её голос.
– О каком объявлении вы говорите? – спросила она, осторожно переступая через кучки мусора.
– Да так, ни о каком. Но ведь не доброго же утра вы пришли мне пожелать. Так, ляпнул первое, что пришло в голову.
Он нашёл, наконец, старые тренировочные брюки и теперь старательно искал ногами штанины. Те упрямо не подчинялись и Иван обозлённо засопел.
– Вы что, ничего не помните? – догадалась Барби.
– А что я должен помнить? Хотя да, ты права. Я действительно ничего не помню.
Кое-как одевшись, он облегчённо вздохнул.
– Подожди немного, ладно? Сейчас я чуть поправлюсь.
Он все ещё не знал, что думать по поводу странной визитёрши. Мешал больной череп и вдруг возникшее чувство неловкости за бардак и свой собственный внешний вид. С головой окунувшись в тумбочку, Иван принялся шарить в ней обеими руками в надежде отыскать что-нибудь обезболивающее. Девушка присела на краешек дивана и молча наблюдала.
– О! – сказал он радостно. – Цитрамон! Как мне повезло!
– Вы правда меня не помните? – спросила Барби. – Мы вчера познакомились.
– Да? – удивился Иван. – Не может быть. Такое не забывается. И где это случилось?
– В парке.
– В
