сильно стиснула зубы. Ей вдруг показалось, будто ее выставили на всеобщее обозрение. Наверное, потому что недоумение Дамиана было слишком знакомым. Она до сих пор помнила, как он сидел за столом в старом доме ее семьи и с лукавой улыбкой на губах наблюдал за ее тщетной попыткой воссоздать один из рецептов ее матери. Тогда он съел получившееся блюдо. Он всегда ел все, что бы она ни приготовила.
«Главное, попытка, а не результат, Роз, – говорил он, размахивая вилкой. – И нет того, чего нельзя было бы исправить солью».
Было это до того, как Роз узнала, что на самом деле солью нельзя исправить бесконечное множество вещей. Нельзя исправить убийство. Нельзя исправить предательство. Нельзя исправить большое горе или заполнить бесконечный колодец ярости.
Лишь спустя мгновение она осознала, что до сих пор ничего не ответила. Дамиан, скорее всего, в попытке заполнить молчание, спросил:
– Что ты здесь делаешь?
Роз пристально смотрела на него, удерживая взгляд знакомых глаз: карих, бездонных, обрамленных черными ресницами. Бледный шрам спускался по изгибу щеки к подбородку – а вот его раньше не было.
– Просто гуляю. Это ведь не запрещено законом?
Он нахмурился, ощетинившись в ответ на ее враждебность.
– Я… Нет, вовсе нет. Я просто удивлен видеть тебя здесь.
– Думаю, тебе известно, что я последовательница Терпения, – сказала Роз, испытав самодовольное облегчение, оттого что слова прозвучали уверенно. Она указала на грандиозное сооружение у себя за спиной. – А это храм Терпения, если ты не заметил.
Дамиан стиснул челюсти.
– Так и есть.
Его непроницаемое выражение лица застало Роз врасплох. Она не могла припомнить, когда лицо Дамиана не представляло собой открытую книгу, во всяком случае, в ее глазах. Тогда-то она поняла: это создание – с мышцами, нарядной формой и неприступным внешним видом – вовсе не Дамиан Вентури. Ей незнаком этот человек. Человек, побывавший на войне и вернувшийся копией своего вероломного отца.
В памяти Роз до сих пор была жива картина, когда ее собственный отец возвратился с последнего обхода. Он тяжело – усталость читалась в каждой морщинке его обветренного лица – опустился на диван и сжал дрожащей рукой стакан, который протянула ему Каприс. «Баттиста снова получил повышение, – сказал он. В его словах звучала пустота. Роз прекрасно знала своего отца, чтобы понимать: тот был в ярости. – Он командир нашего подразделения. Этого человека не волнует ничего, кроме продвижения по служебной лестнице. Я уже не понимаю, кто он».
Тогда Роз это заявление сочла неслыханным. Сейчас же в полной мере осознала его суть.
В присутствии женщины-офицера невозможно было сказать что-то важное. Та, пытаясь разобраться в происходящем, переводила взгляд с Роз на Дамиана.
– Я так понимаю, вы знакомы друг с другом?
– Были, – ответила Роз, не успел Дамиан
