аренду? – ухмыльнулся владелец мастерской, обнажив ряд желтых зубов.
– Поняла, поняла, – кивнула Миа.
– Тебе не на чем ездить?
– Да, но ладно, спасибо.
Она хотела было развернуться, как вдруг он изменился в лице, словно внутри него все же жил человек.
– У меня есть тут кое-что, – кашлянул он, кивнув на брезент в самой глубине захламленного помещения. – Взял его в залог. Франты хреновы, со своим выращенным лососем, тоже мне. Ходят с бриллиантовыми часами, а оплатить счета – хренушки. Одни понты, чертова шайка.
Он отложил тряпку и снял брезент.
Миа почувствовала, как на ее лице растянулась улыбка.
Перед ней стоял черный матовый «Дукати».
– Вау.
– Что, любишь мотоциклы?
И снова проблеск нормального человека, когда Роар изобразил нечто похожее на улыбку.
– Я сам обожаю «Харлеи», эти итальянские мальчишки ко мне не очень заходят, но да, хороший мотик, что уж тут.
Сплюнув на пол, он сдвинул кепку на затылок.
– В общем да, твою тачку чинить еще пару недель. А пока заинтересует тебя этот?
– Несомненно.
– Все равно стоит тут, место занимает. Подойдет тебе такая машина в аренду?
– Идеально.
– Хорошо. Закажу детали в течение дня. Свяжусь с тобой, когда все починим, пойдет?
– Пойдет, – улыбнулась Миа.
И выкатила черное чудо на солнечный свет.
6
Ханна Хольмен последний раз огляделась по сторонам, прежде чем взяться за дверную ручку кабинета психолога Фабиана Стенгеля. Придя к нему первый раз, Ханна испытала чувство стыда, да и сейчас ей все еще немного стыдно. Не потому, что ей казалось неприличным ходить сюда, а из-за сплетен вокруг этого. Хитра – маленькое местечко, и люди здесь любопытные, и в последние годы только и говорили, что о ее семье.
Ханна – старшая сестра Юнатана Хольмена.
Три года назад и у нее болело все, и душа, и тело, она с трудом могла надеть платье. Ноги едва справлялись с педалями велосипеда, словно ее тело вдруг стало весить сотню килограммов.
Она тогда рано пришла, еще оставался почти целый час до приема. Села на лавку в тени за домом культуры в надежде, что никто ее не заметит.
Одиннадцать лет.
Столько бы ему было сейчас.
Ханна поднялась по лестнице и села в одно из светлых кресел. В комнате ожидания никого не было. Стенгель заранее предусмотрел это, поняв, что место, где он работает – небольшой малонаселенный островок, и никому не хотелось встретиться в приемной с соседом или мамой одноклассника. Поэтому он, назначая приемы, всегда оставлял между ними большие интервалы. Однажды правда кое-что случилось. Ханна вообще-то не любила распускать слухи, но тот эпизод заслуживал внимания. Она сидела в ожидании приема, и на полу стояла сумка, очень дорогая. Девушке пришел в голову вопрос: у кого на острове может быть «Эрмес Биркин», они же стоят огромных денег. В это мгновение дверь открылась,
