он стоял и ждал.
«Сван развяжи ему руки» – один из дружинников обратился к другому, который связывал руки Чирхаю.
Тот с неохотой подошел к тумэту и начал развязывать узлы, которые сам же и завязывал, а куда денется этот тумэт он все равно не может ориентироваться в лесу, да и отношения у него с княжной более чем близкие.
«Наши были» – развязав узлы спросил Сван у дружинников.
«Да были, но забрали только одного коня и из них кто-то ранен, кровь траве» – сказал один из дружинников.
Только сейчас Сван заметил, что коней больше, чем должно было остаться. «Кто ранен, неужели Ягла» думал Сван, он быстро подошел к месту, где на траве были капли крови, он присел и начал их рассматривать, как будто мог определить кому, они принадлежат. «Это все княжич, зачем они пошли в Шаваш полный тумэтами, нужно срочно на север, раненого повезут к Ведаре» думал про себя Сван.
«Кого ждем, поехали» – отвязывая коня, сказал Сван.
Тумэты были разбиты полностью, уцелели только те, которые без последствий для себя упали в ров с водой и перебрались на ту сторону к стене. Когда Мирон узнал, что Алкун ранен он погнал своего коня к лагерю брата, влетев в шатер к Алкуну он обвел всех присутствующих взглядом. Слева от входа на лавке сидел Навой взявшись за голову и опустив лицо в низ, Бруш мыл кровавые руки, сотники столпились справа от входа. У всех присутствующих был хмурый вид, Мирон глазами искал Алкуна, вон он на топчане в глуби шатра, жив или нет, не двигается.
«Выйти» – Мирон обратился к сотникам и вопросительно посмотрел на Бруша, который от его команды вздрогнул.
Сотники поспешно покинули шатер княжича, Мирон вопросительно продолжал смотреть на бросившего свое занятия Бруша.
«Жив, но без памяти» – наконец поняв, что от него требуют, ответил Бруш.
«Ну» – рявкнул Мирон, продолжая смотреть на Бруша.
«Разбита голова, попало мечом по всей спине, и нога пострадала под конем, в себя не приходит, только иногда стонет. Я раны промыл, перевязал, но ему нужно к Ведаре, если возможно она поможет» – быстро проговорил испуганный Бруш.
Мирон кивнул и прошел к Алкуну, он присел на колено рядом с братом и смотрел как чуть заметно поднимается и опускается его грудная клетка. Мирон никогда не показывал своих чувств, но он всегда любил своих братьев, сестру, родителей. Вот и сейчас ему до боли в сердце было страшно, что сейчас Алкун бросит дышать.
«Я отправлю воина к Ведаре, а вы собирайтесь в путь» – вставая пробасил Мирон и направился к выходу.
На самом деле все к отправке было готово почти сразу как Навой доставил княжича в лагерь.
Соленый ветер дул в лицо Оранару, вот уже они двадцатый день плыли по водной глади, из десяти кораблей у них осталось восемь, два они потеряли в шторм семь дней назад, тумэты не справились с управлением, и они потерпели крушение. Хотя могли и потерять больше, на корабле в котором плыл Оронар старшим был Понег, поэтому они не испытали ни каких трудностей. Здесь не было
