и стали ждать.
Ждать пришлось долго. Туча успела не раз позвонить хозяйке, доложить обстановку. Узнав, что расследование идёт успешно, Яга смягчилась и пообещала им подарки, в случае удачи.
Точно в назначенное время ствол берёзы задрожал от разнёсшегося по всей окрестности гула.
– Идёт! – крикнул кот, выглянув из укрытия.
– Не идёт, а летит. Видно обернулся самолётом, – возразила сова, обладающая особо тонким слухом.
Не прошло и минуты, как Граф от неожиданности (буквально свалившейся с неба) прикусил язык, а Туча чуть не упала с дерева.
Прямо перед ними приземлился не Великан, а Змей Горыныч. Хотя, Великан мог и Горынычем обернуться. Любил поразвлечься всевозможными превращениями.
И всё-таки это был Горыныч – тоже здоровяк подстать Великану. Вдвое больше слона!
Заметив следы подкопа, Змей ухмыльнулся сразу тремя головами:
– Молодец старуха, сообразила. Сам я и не подумал, что камешек великоват.
Горыныч толкнул камень (легонько бедром) и тот отлетел в сторону, словно мячик.
К горячущему пёрышку Горыныч даже не прикоснулся. Протянул к нему поочередно головы, и каждая из них вдохнула исходящий жар. Перо на глазах тускнело, а когда свою порцию получила третья, последняя голова и вовсе погасло.
– Подзарядился! – выдал себя кот восторженным возгласом.
Змей, обнаружив за собой наблюдение, был очень смущён. Начал оправдываться:
– А чего она жадничает? Перо же самовосстанавливается.
– Ну да, самовосстанавливается, – подтвердила Туча, – только после того, как ты однажды с него зарядился, оно пять лет набирало прежнюю яркость.
– Я же не знал! Бабуля могла бы мне об этом сказать. А то не дам, да не дам. Выгнала без объяснений….
На прошлой неделе Горыныч, действительно, обращался к Бабе-яге за пером. С тех пор как, заряжаясь от вулканов, случайно проглотил Кощея Бессмертного, Змей опасался к ним приближаться. Кощей, когда Змей его выплюнул, был страшно зол (такое унижение), хотя нисколько не пострадал.
– Тебе это так не сойдёт! Я тебе ещё припомню! В ужа превращу! – разорялся Бессмертный.
Сам-то он превращать не умеет, но Баба-яга у него в долгу….
Огнедышество Змея Горыныча подходило к концу, и по поводу вялых язычков пламени (тех, что его головам ещё удавалось изрыгнуть) потешались кикиморы на болоте. И даже сочувствующие Горынычу феи потихоньку хихикали, несмотря на воспитанность.
Обидевшись на старуху, Змей решился на похищение. Уговорил себя:
– Дождусь, что в избе никого нет, найду пёрышко, заряжусь и верну на место.
План, казалось бы, верный – и всё-таки пришлось его поменять. Перед тем, как идти на дело Горыныч изрядно подкрепился – проглотил с десяток тортов и сотню пирожных, чтобы избавиться от волнения. Две
