style="font-size:15px;"> – Летать? Танк? – изумился я. – Разумеется, нет.
– Но у вас есть самолеты, я знаю.
– Разумеется…
– Послушайте, офицер, доставьте меня за пределы Либена. Куда угодно. Я вам хорошо заплачу.
Я оторопел.
– Но вы можете это сделать сама…
– Нет, – она сжала губы. – Не могу. Сама не могу. Поэтому я прошу вас.
Я закурил. Положение было интересное, девочка симпатичная, а главное – я подыхал от скуки.
– Хозяйка, – сказал я, – но я офицер безопасности, а не транспортная контора. Что у вас случилось? Расскажите мне, я человек посторонний и никому вас не выдам.
Она испытующе поглядела мне в глаза.
– Мой папочка собирается спровадить меня туда же, куда и всех моих сестер – на алтарь Раги.
Я немного оторопел. Смерть на алтаре Раги – дело долгое и адски мучительное. Я смотрел на этого светловолосого ребенка, и с каждой минутой во мне нарастало желание посадить ее в рубку и рвануть через горы к границе Либена. Тот факт, что она предназначается в жертву, известен всем, и покинуть страну законным способом она не сможет. Достать поддельные документы, очевидно, тоже. Здесь это не так просто.
– Ты пробовала удрать? – наобум спросил я.
Она кивнула и поморщилась. Девочка стояла, чуть покусывая губы, и вопросительно смотрела на меня. От этого взгляда мне становилось слегка не по себе.
– Я не могу просто так выкрасть тебя, – сказал я. – Будет скандал. Нужно что-то придумать. Либен слишком мал, и ты не можешь просто исчезнуть. Жрецы Раги – они кругом, ты сама знаешь. Когда это… должно произойти?
– Когда угодно, но, наверное, скоро. Хоть завтра.
Я перекусил сигарету пополам. Она опустила голову и вдруг уткнулась лбом в борт транспортера. Плечи ее задрожали.
– Сколько тебе лет? – глухо спросила она.
– Девятнадцать, – ответил я.
– А мне четырнадцать…
Мне надо было влезть в рубку и поехать дальше. Это было бы самое мудрое решение. Но я этого не сделал. Я подошел к ней, стянул с рук перчатки и обнял ее. Она развернулась в моих руках, уткнулась носом в карман френча и тихо заплакала. Очевидно, у нее уже не было сил давить в себе отчаяние.
Я посадил ее в машину, и мы расстались… А через две недели, устав от боли и бессилия, я поехал в Креси. Сюзит отлучился в столицу, а где была Рене – никто не знал. Я нашел ее на берегу озера, в глухом и безлюдном месте.
Едва увидев меня, она бросилась навстречу… этого я не ожидал. Мы долго сидели у воды, и она говорила с такой откровенностью, что я временами терялся.
А потом мы лежали на траве, среди разбросанных впопыхах моих сапог, галифе, галстука, и она шептала, прижимаясь ко мне острой девичьей грудью: «Ты – это все, что у меня есть…»
Два месяца я встречался с ней на берегу этого озера… И однажды она не приехала.
Я мчался в поместье, не разбирая дороги. И я успел
