отсутствие реки близ Васильевского острова никого не смутило по одной простой причине – корабль был воздушный. Тот самый дирижабль, который я увидел, впервые посетив Петербург.
Все это время его держали на земле. Я даже думал, что воздухоплавательное судно давно разобрали. А что? Необходимости в нем особой не возникло. Только теперь до меня дошло – это ведь действительно один из самых быстрых способов группе магов добраться из точки А в точку G. В смысле, к черту на рога. В место, о существовании которого никто не подозревал.
Посади таких в машину, или еще чего доброго – в самолет, так подобное путешествие прервется довольно быстро. По вполне понятным причинам.
– Господа юнкера, – встретил нас сдержанной улыбкой Максутов. Рядом с ним стояли еще несколько военных.
Правда, все его благожелательное настроение развеялось, как легкий дым на сильном ветру, стоило Игорю Вениаминовичу увидеть меня.
– Проходите, скоро поднимаемся. Там все и расскажу.
Он жестом пригласил нас внутрь, злобно зыркнув на меня. Поняв намек, я пропустил всех лицеистов вперед. Чувствую, сейчас мне распеканция будет.
– Когда я сказал – никуда не соваться, Николай, это означало никуда не соваться, – прошипел он, давая знак военным. Те сразу побежали отвязывать аэростат от пристани.
– А я думал это образно, – попытался пошутить я. Неудачно. – Игорь Вениаминович, Зейфарт говорил о необходимости показать нашу доблесть Императору.
– Его Величество бы с удовольствием поглядел на любую другую доблесть, а не на твою.
На этом наша короткая перепалка прекратилась, потому что я оказался внутри. И обомлел.
За свою жизнь я бывал во всяких богатых местах. К примеру тетя, пытаясь приобщить меня к прекрасному, пару лет назад водила в Самарский академический театр оперы и балета. Почему-то она считала, что четырнадцатилетнему подростку жуть как охота посмотреть на завывания какой-то толстой тетки. Короче, к опере я остался равнодушен, слов не понял, да и не выспался в тот день, поэтому и прикорнул. Позднее меня тетя с негодованием отчитала.
Еще как-то мы с пацанами ходили к Фигурнову, слывшему мажором, в гости. Тот расхаживал по двухэтажному особняку и хвалился, что и сколько стоит.
Жилплощадь того же Шелии весьма внушала.
Однако до сих пор в настолько богатых помещениях (если можно было так назвать громадную гондолу), я еще не бывал. Ощущение, что мы находимся на Императорском дирижабле, возникло сразу. Резное дерево сменялось позолотой, на каждом шагу виднелись вензеля и царские гербы. От вида ковровой дорожки, уже изрядно испачканной ботинками лицеистов, мне стало и вовсе не по себе.
– Проходите, господа юнкера, сейчас введу вас в курс дела, – появился за моей спиной Максутов.
Он поднял руку, приглашая нас размещаться. И мест было предостаточно. Эта вытянутая комната представляла собой основное помещение для путешественников: огромные смотровые окна, мягкие кресла
