Хельга торопилась вытащить подругу на свежий воздух. Почти все женщины покинули прачечную, никому не хотелось оставаться здесь дольше положенного. – Не хватало нам двух полуобморочных.– Иди, – кивнула мать, – а я посижу на улице.
Аня с неохотой кивнула, а после была вытолкнута подругой на свежий воздух.
Вместе они оказались в длинном тесноватом проулке. Ясное небо было запечатано сплошь бетонными стенами и асфальтом. Ни единого признака зелени. А ведь на дворе стояло начало лета. Знойное, засушливое. Жара мучила и ранним утром и поздним вечером. Не удивительно, что маме стало дурно от такого.
Аня зашагала вместе с толпой людей, заполнивших все пространство проулка. Женщины, дети, мужчины. Серая масса двигалась в сторону административного корпуса. Высоченного белоснежного здания из мрамора и камня, возвышавшегося над всеми рабочими блоками.
Порой Аню брала дрожь от вида толпы. Все разные, но объединенные одной целью, служить власти.
При каждом городе были рабочие цеха, блоки, фермы. В каждом таком месте трудились исключительно колонисты. В образование, управление и медицину колонист не допускался. Таким как они позволялось работать лишь в сфере обслуги и никогда не стоять выше по статусу и должности чем гражданин. Пределы рабочих блоков и ферм редко кто покидал. Некоторые никогда не видели города, к которому относились, не говоря уже о целом мире. Лишь поселок, да блоки, вот и все что мог себе позволить не гражданин.
Оказавшись в помещениях столовой, Хельга и Аня заняли свободное место, приступив к обеду. Кормили хорошо. По мнению президента Власа, от питания зависело, как будет работать колонист.
Вообще, несмотря на положение, колонист имел свои права и был под защитой государства. Многие живущие здесь принимали все тягости жизни нормой. Как говорится уж лучше здесь и под защитой, чем за стенами Федерации в абсолютной пустоте.
– Странно, с самого утра не видела Машу, – Аня огляделась в попытке отыскать подругу.
– Ты что же не знаешь? – Подала голос соседка по столу, – ей дали красную метку! – Переходя на шепот.
– Красную?! – Воскликнула Хельга. Из-за чего получила под столом хороший пинок от собеседницы.
– Вчера, за ними пришли и всех забрали.
Аня перестала жевать, окончательно потеряв аппетит.
– За что?
– Никто не знает. Но что бы там ни было, они отныне нам не ровня.
С первых дней в колонии, независимо как туда попал человек, от рождения или забракованный, все получали нанометку. Наном это серая прямоугольная татуировка на запястье. Краска такого клейма состояла из микроскопических чипов. Вся информация о колонисте, была запечатана в этой отметине. А еще на случай побега, что никогда не случалась, беглеца могли отследить и найти по наному. В случае совершения нарушения наном записывал информацию, составляя целое досье на колониста. А если совершалось непростительное нарушение, то отметина меняла свой мерцающий серый, на ало-красный. «Меченых» остальные чурались,
