прокомментировал тот разговор с Москвой генерал своему адъютанту, стоящему рядом. – Подловили. Если я назвал капитана, значит никого у меня на самом деле нет. А им словно невдомек, прохвостам. Хм, хм – прохамкал он. – Капитану конечно шанс, а штаны с лампасами зависли. Давай сюда этого недотепу.
И вот который день Ильдар Харрасов спит урывками и не дома. Оперативным розыском занялась бригада из Главного управления МВД России, в помощь ей дали цвет уголовного розыска республики и соседних областей, шестые отделы, спецназы и тому подобные опричные службы, не говоря уже о мелкой сошке вроде гаишников и участковых. Набранный из соседних регионов служилый люд не скоро проникся важностью задачи. Насмешки и внутренняя расхлябанность еще долго проступали и в словах и в поведении командированных, пока не вылилось все это в знаменательном происшествии, долго обсуждаемом впоследствии в курилках. На одном из заседаний мордатый и пузатый полковник из соседней области вскользь высказал бродившее среди однополчан мнение, что негоже полковникам служить под началом капитанов, мол от этого и нет в стране порядка. Мнение это, выказанное в полголоса, тем не менее было услышано тем, кому оно предназначалось, и наступила зловещая тишина.
– Действительно, непорядок, – пожевав губами, заметил генерал, сидящий во главе стола, – Надобно поправить.
Он взял трубку одного из множества телефонных аппаратов, стоящих на тумбочке слева от него, нажал кнопку, так что всем, сидящим в кабинете, стал слышен разговор и произнес:
– Товарищ министр, генерал Коршунов говорит, операция «сосенки».
– Слушаю, генерал.
– Тут вот полковникам из вашего ведомства зазорно служить под началом капитана, так я думаю понизить их до лейтенанта для соответствия.
– Хоть до сержанта, генерал. И о своих звездах заодно не забудьте. Есть что-нибудь новое?
– Пока нет.
Положена была трубка телефона, налилось кровью лицо злополучного полковника, нависла над столом тишина.
– Капитан, – нарушил ее голос генерала. – Через три дня каждого десятого отправить восвояси. Вычеркивать будем вместе. Убывший автоматически, – это я гарантирую, не будь я генерал Коршунов, – понижается в звании. Прошу заметить: Древний Рим был великим потому, что в таких случаях каждому десятому отрубали голову. Я, как видите, добрее, возможно зря. А теперь вперед и с песней, господа.
Господа в страхе за собственную шкуру понеслись, как удалые кони. И город задрожал. Приняты были все, какие только могли придти в голову, меры. Сотни людей прочесывали улицы, дома, гаражи и сараи. Преступность не просто поползла вниз, она растаяла как снег под лучами африканского солнца. Мелкую шушеру грозно припугнули, бомжей и ворье от автомобильных до квартирных без поиска вины и в профилактических целях собрали вместе в давно пустующих
