style="font-size:15px;"> – Ты такая нежная, – поцеловал сосок, сжал его губами – Марина выгнулась. – Как арфа, отзываешься на каждое прикосновение.
Тревога отхлынула. Осталось сладкое томление, желание принять его, чтобы он наполнил ее смыслом, как вода наполняет сосуд, как, вращая механизм, проникают друг в друга зубчики шестеренок.
Скрипнула кровать – Артур сел, стянул трусы и, опираясь на локти, чтобы Марине не было тяжело, улегся сверху. Прижаться к нему, раствориться в нем, вывернуться наизнанку.
Лицо к лицу. Глаза в глаза. Больше ничего не существует – только его лицо, только его темно-карие глаза в желтую крапинку. Его дыхание. Удары его сердца…
Перевернувшись на бок, он провел ладонью вверх по бедру. Надавил на низ живота, скользнул ниже, и Марина захлебнулась собственным дыханием.
Его член прижимался к ноге Марины, и, казалось, будто он очень горячий, куда горячее всего тела.
Пальцы ласково раздвинули сокровенные складки. Марина почувствовала, как внутри все запульсировало – мучительно и сладко, в ожидании близости.
Артур, не переставая гладить, поцеловал Марину. Он не делал попыток целовать ниже пояса – и хорошо, у многих мужчин недостаточно такта, и они зарываются лицом в промежность на первом же свидании, не подозревая, что партнерше может быть неудобно и стыдно.
Ничего стыдного не было. Тело Марины отзывалось на его движения, и при этом ею овладела странная слабость, не позволяющая проявлять инициативу. Она извивалась и стонала, мечтая об одном: чтобы Артур вошел и заполнил ее полностью.
Артур снова улегся сверху, отвел руки Марины в стороны, прижал к постели и проговорил:
– Девочка моя… Тебе из-за меня может быть больно, я плохой человек…
– Молчи, – прохрипела она.
– Я должен предупредить…
Марина поднялась и закрыла его рот поцелуем.
– Плевать, – проговорила она, отстранившись.
– Тогда не жалуйся, – плотоядно улыбнулся он, раздвинул ее ноги и вошел рывком.
В глазах потемнело. Казалось, мир пульсирует медленно, ускоряется, замирает, заставляя Марину двигаться навстречу, выгибаться, вскрикивать.
А потом дыхание перехватило, и наступила темнота. Марина ощутила, будто внутри нее рождается солнце, неудержимо катится к горизонту, лижет лучами небо, а потом взрывается, поднимаясь и заливая светом холмы, и леса, и синие ленты рек, и улыбающиеся лица.
Новая вспышка скользит по стеклам домов, отражается крылом самолета, золотит края облаков.
Теплый свет разливается по миру, искры качаются на серебристых волосах ковыля, мерцают в зрачках парящей чайки.
Видения блекнут и вскоре гаснут. Марина понемногу начинает осознавать себя. Легкие прикосновения – это Артур целует веки, щеки, лоб. Его волосы свешиваются и щекочут лицо. Ликующая пустота повсюду. Кажется, что каждая клеточка тела звенит, наполненная светом.
