и спокойный, а мне нравится этот будоражащий душу шум», – подумала Арина и улыбнулась синеющему вечернему небу, на котором ярко светились звезды, предвещающие теплую и сочную весну.
Глава 2
Изящным движением тонкой руки Арина смахнула последнюю пыль с голубоватого псевдо камина, который она сделала сама, поставив две вертикальные доски и одну горизонтальную. При помощи поставленного в центр обыкновенного обогревателя эта нехитрая конструкция удачно имитировала огонь и уют.
«Все», – улыбнулась Арина, оглядев большую комнату с широкой кроватью, покрытой белым пушистым пледом с сиреневым цветочным орнаментом.
Все, как она хотела: большая люстра с бордовыми стеклянными цветами, светлые стены и огромное, выходящее на проспект окно, за которым в беспрестанном движении пульсировал город. Арину смущало только то, что театр, в котором она больше не служила, находился совсем недалеко от ее нового жилища, но она старалась не думать о такой мелочи.
Начинала Арина хорошо. Счастливая, она вылетала на сцену, растворялась в звуках музыки и в голове у нее заиндевелой дробью звучали старые, как свет мысли: «Я буду танцевать и умру на сцене». До смерти было еще далеко, и жизнь текла своим чередом, щедро выдавая банальные случаи. Один такой «случай» приобрел весьма конкретные формы ветрогона-поклонника, который ухаживал за ней по стандарту: не пропускал ни одного ее выступления, всегда дарил цветы и частенько ждал у служебного входа.
Звали его Влад (не путать с Дракулой), и представился он заместителем директора крупной экспортной компании, что естественно оказалось простыми силками для поимки наивной птички по имени Арина. Но любая, даже зрелая и опытная женщина простила бы этому хитрецу даже отсутствие ума, ибо он был болтлив, красив и вихраст.
Узнав, что Влад – самый обыкновенный менеджер в небольшой компании, Арина тут же простила его за искреннее раскаяние и долго успокаивала, гладя его соломенные вихры.
Вскоре они поженились, и Арина почувствовала, что в ней наступили странные перемены.
Дойдя до своего финального градуса, профессиональное честолюбие Арины дало глубокую трещину, и про желание «умереть на сцене» она забыла вовсе. Более того, она вообще перестала думать о смерти и собиралась прожить со своим Владом до самой глубокой старости, которую только можно придумать. Но танцевать она продолжала, хотя это была уже другая Арина Алейникова, которая, как офисный работник, честно отрабатывала зарплату, а потом бежала домой к семье. И вот тут-то Арина начала ошибаться. «Алейникова, что с тобой? Ты словно кукла деревянная! О чем ты думаешь?» – слышала она справедливые замечания педагогов. Но Арина отмахивалась и, улыбаясь счастливой улыбкой, отвечала, что в ее жизни роли поменялись и теперь театр у нее – веселое хобби. «А разве нет золотой середины?» – удивлялись коллеги. Но Арина молчала, ей нечего было ответить, ибо она не принадлежала к числу людей, в которых уживаются две любви.
После
