меня извините, я думала, что я не нужна и…
– Не нужно, садись, я знаю, что ты хочешь работать там, но иногда ты и здесь нужна, сегодня такой день, и всю эту неделю и следующую тоже. Я вот это тебе приготовила, – Катя протянула ей папку документов исписанных карандашом и ручкой, и два диска, – То, что ручкой – допечатать, то, что карандашом – не надо, а то, что обведено ручкой, но написано карандашом – это на втором диске. И еще может получится, я вот тебе написала, что третий магазин откроется не далеко от нас, там новостройки новые строят, место удачное, на другой стороне – зеленый парк. Попробуй сама составить рекламный лист для работников магазина, ну и саму рекламу для магазина, если нет – не страшно, им я займусь позже, он открывается последним. Но в первую очередь – то, что я тебе дала. Ну, вот и все преступаем.
День за работой летел незаметно, обеденное время их не коснулось. Женя, увлеченная работой, на удивление про него не вспомнила и только к пяти часам вечера они выдохнули, поняв, что не мешало бы передохнуть.
– Иди, отдохни, – Катя посмотрела на свою усталую, но с довольными от выполненной работы глазами помощницу, – Дальше я сама.
Женька побежала за дверь, в другой, далекий, и такой близкий отдел, где ее ждала другая работа, но дело даже было не в работе, там был Игорь, который так любезно с ней разговаривал. Ей еще при трудоустройстве на работу показалось, что была волна, где-то изнутри, где-то в глубине, ей казалось, что он тоже это почувствовал. Но Игорь был стеснительным, и Женька, не привыкшая начинать отношения сама, была затянута в авантюрную, романтичную игру перемигиваний, мимолетных взглядов, проникновенных улыбок. Она все ждала, ну когда он сам решится куда-нибудь ее пригласить, ну неужели так сложно спросить: «Какие у тебя планы на вечер, не хочешь ли ты его провести со мной?» «Да, хочу», – закричала бы Женька. Она столько раз представляла это себе. Но все это так и оставалось лишь придуманным, потому что он не мог этого произнести. И она думала длинными вечерами в одиночестве: почему? Может он боится отказа, но я же соглашусь. Да, но он об этом не знает. А может, я ему вовсе и не нравлюсь, и я сама все это придумала, а может быть он не свободен или не свободно его сердце. И он в тайне мечтает о другой. А может это все-таки я? Это было мучительно и бесполезно. Но она все-таки надеялась на первый шаг с его стороны, всячески давая ему понять, что она почти влюблена. Почти, потому что себе она в этом еще не призналась. Это же так больно когда признаешься себе в любви, а потом ничего не получается… Она боялась, что тогда будет, очень больно и считала, что он ей очень, очень нравится. Она бежала к нему, под предлогом нескончаемой работы у отдела сопровождения, которому она так усердно помогала от нее избавиться, и он был так близко.
Катя оставшиеся наедине с собой, вспомнила о муже, который так незаметно для себя испортил ей утро, она опять начала думать об их отношениях, не потеряли ли они что-то и имеют ли смысл такие отношения, в которых нет искры, а только обиды и взаимные упреки. Она думала о дочери, интересно как посмотрела бы она на развод
