стал гонителем гения, едва ли не повинным в его смерти. Прошлая жизнь шефа жандармов обрубалась, точно он рождался в тот день и час, когда его путь пересекался с дорогой Пушкина. Бенкендорф возникал из небытия «одним из петербургских немцев», а не героем войны, не командиром авангарда общевойскового партизанского отряда, не первым комендантом послепожарной Москвы, не освободителем Голландии…
Потом мелькало упоминание об его участии в следствии над декабристами, что окончательно губило репутацию Александра Христофоровича. Между тем ни декабристы не были безусловными героями, ни те, кто им противостоял, – безусловными злодеями. По обе стороны следственного стола встречались порядочные люди, по обе – карьеристы, думавшие только о личном продвижении. Бенкендорф к последним не принадлежал.
Не так давно картина начала меняться. Изданы мемуары Александра Христофоровича[2]. Появилась его биография[3], а также серьезные работы о деятельности III отделения[4], не сводящие ее к надзору за прогрессивными литераторами. Одновременно пришло осознание, что император покровительствовал Пушкину, помогал семье, платил долги, а вовсе не пытался избавиться от поэта, униженного чином камер-юнкера.
Но ни одна история не обходится без злодея. Если Николай I не мучил гения, то кто тогда виноват в болезненном для гордого и щепетильного Пушкина надзоре? Кто в роковой день дуэли послал жандармов «не туда»? Кто был равнодушен к славе русской литературы и не берег ее «первую любовь»? Словом, «жалует царь…». «Псарь» же удобен для того, чтобы бросать в него камнями.
Справедливо ли? Попробуем разобраться.
Скрещение биографии Бенкендорфа с биографией Пушкина – удобный случай рассказать о шефе жандармов больше, чем принято. И не только о нем. За плечами Александра Христофоровича вырастает целый мир, встают события и люди, которые как будто не играют в жизни поэта особой роли или значатся «недругами». Все они сильно удивились бы, узнай о сегодняшней атрибуции. В их собственной жизни Пушкин занимал весьма немного места.
Читателю полезно узнать, что коловращение вокруг поэта было далеко не единственным и даже не центральным в тогдашней русской вселенной. Полезно увидеть человека иного – служилого – мира, который в тот момент господствовал в России. И услышать его правду. Возможно, она не покажется такой уж непонятной.
Глава 1. «Государь хотел…»
Когда посреди коронационных праздников 1826 г. Александр Христофорович Бенкендорф услышал, что император намерен вернуть Пушкина из ссылки, он вряд ли удивился. Хотя на его столе уже лежали донесения литератора С. И. Висковатова о «буйном» поведении титулярного советника, находившегося в Псковской губернии под надзором. А кроме того, носились слухи о каких-то стихах на «14 декабря»…
Но Бенкендорф служил давно, видел всякое и принимал жизнь такой, какая есть: это экономило время. Бумаги
