ним наедине. В отличие от вчерашнего Марсель напряжен, нервозен, погружен в себя. Врач не ошибся. Я еще раз прошу Марселя сказать мне, что его угнетает. Он говорит с трудом, отрывисто. За несколько недель до нашей свадьбы Марсель понес серьезные финансовые убытки. Нервы его были настолько расшатаны, что он был вынужден отправиться в санаторий. Ко дню свадьбы Марсель еще не совсем выздоровел».
– Почему ты ничего не рассказал мне?! – восклицает Ольга.
– Я люблю тебя!.. Начинать наш брак с рассказа о санатории?..
Ольга растерянно умолкает. Марсель невесело усмехается:
– А вот к немецко-русскому празднику я все же оказался не готов… Я должен сам разобраться с собой.
С этими словами он покидает Берлин и жену, отправляясь в родной Брюссель. Ольга приступает к съемкам в фильме с многозначительным названием «Любовь выбирает странные пути». В ближайшем будущем у нее новый спектакль, Ольга будет «играть в “Чернобурой лисице”, венгерском водевиле».
Пока съемки закончены, а репетиции еще не начались, она садится в машину и едет к мужу в Брюссель. «Марселя по сравнению с днем нашей свадьбы в Берлине словно подменили. Он, как и в Вене во время нашего ужина в “Захер”, очарователен, гостеприимен, умен. Мы переживаем чудесные дни. Только через неделю я решаюсь сказать ему, что уже подписала новый театральный контракт. Он оказывается на удивление чутким, просит рассказать меня о роли, заранее радуется тому, что будет приезжать на выходные ко мне в Берлин, и с гордостью представляет своим друзьям: “Это моя жена – мадам Чехова”».
И кажется, все прекрасно. «Чернобурая лисица» идет с огромным успехом, контракт продлен. «Марсель часто бывает в Берлине. Он неизменен: любит свою “фанатичную жену”, читает всю критическую прессу и не упускает возможности очаровывать меня в наши краткие совместные часы… В Брюссель я возвращаюсь только после того, как спектакль “Чернобурая лисица” сходит с репертуара».
К этому времени установлены строгие ограничения в обмене валюты. «Мне, например, разрешается брать за границу лишь десять марок. В день моего приезда Марсель дает званый ужин. Перед этим мне хочется сходить к парикмахеру. Моих десяти марок для этого недостаточно, и я прошу Марселя дать мне денег или еще лучше чек, чтобы я, как мы договаривались, во время моего пребывания могла пользоваться его счетом.
Он бросает на меня странно напряженный взгляд:
– Зачем тебе деньги?
Вопрос выводит меня из себя – сама его постановка: разве я должна давать объяснения? Давать отчет? Он что, не доверяет мне? Как это возможно?..
– Прежде всего на парикмахерскую, – озадаченно говорю я.
– Разве ты не обменяла свои десять марок?
– Но их же не хватит.
– Для дешевой парикмахерской вполне достаточно…»
Опешившая актриса не находит, что сказать, а тут еще вбегает дочь Марселя от
