в свою очередь другой, – разве не хватает одной?”». (Вариант короче: «Ты взял ванну?» «Нет, она слишком тяжёлая».)
Следует длинный и весьма нудный комментарий автора: «Первый спрашивает: “Взял ты ванну?” Ударение падает на элемент: “ванна”. Второй отвечает так, как будто вопрос гласил: “Взял ты ванну?” Текст “взял ванну” делает возможным такое передвигание ударения. Если бы вопрос гласил: “Ты купался?”, то, конечно, никакое передвигание не было бы возможным. Неостроумный ответ был бы тогда таков: “Купался? Что ты подразумеваешь? Я не знаю, что это такое”. Техника же этой остроты заключается в передвигании ударения с “ванны” на “взять”…
Но какова техника этой остроты? – очевидно, двусмысленное употребление слова “взять”. Для одного – это бесцветный вспомогательный глагол; для другого – глагол в прямом значении. Итак, это случай слова, имеющего полный смысл и потерявшего свой первоначальный смысл (Группа II, f). Если мы заменим выражение “взять ванну” равноценным, более простым “купаться”, то острота пропадает. Ответ больше не подходит. Итак, острота происходит опять-таки за счёт выражения “взять ванну”.
…Острота заключается не в вопросе, а в ответе, в ответном вопросе: “Как? Разве не хватает одной?” И этот ответ нельзя лишить заключающегося в нём остроумия никакой распространённостью изложения или изменением его, лишь бы оно не нарушало смысла ответа. У нас получается такое впечатление, что в ответе второго еврея недосмотр слова “ванна” имеет больше значения, чем непонимание слова “взять”. Но мы и здесь ясно видим это…»
Возникает подозрение: может быть, это неудачная пародия на пустословие научной статьи, в которой нарочито усложняются простейшие мысли? И при чём тут два еврея, если на их месте могли быть кто угодно? Данная плоская шутка не имеет национальных черт.
Напрасно Фрейд полагал, что тут нельзя ничего изменить без потери смысла. Как раз – наоборот. Представьте себе этих двух людей перед баней. На вопрос первого его приятель мог бы ответить: «Разве ты не видишь, что я её не брал?» Не остроумней, но логичней и более отвечает ситуации.
Увы, острота с «ванной», на которую потрачено столько слов, тупа. Она демонстрирует желание одного человека начать разговор, а другого – показать своё остроумие. В техническом отношении шутка относится в разряд убогих.
В книге «О чувстве юмора и остроумии» ( 1967) советский невропатолог и психолог А.Н. Лук привёл такой пример. «Однажды на семинаре, посвященном моделированию эмоциональной сферы человека, один из слушателей переспросил: “Эмоциональная сфера? А может быть, эмоциональный цилиндр?”
Он остался очень доволен своей шуткой. Кое-кто из присутствующих рассмеялся. Отбросив переносное значение слова “сфера”, автор остроты ухватился за её прямой геометрический смысл. В результате – весьма плоская острота. Скорее с претензией на остроумие, чем действительно остроумная».
(Можно сказать, исходя из выражения «гомерический хохот»: шутка вызвала геометрический смех.)
По мнению
