полчаса процессия достигла еще одной стены, сложенной из белого камня с красивыми алыми воротами. Из-за стен выглядывал будто выточенный изо льда, изящный замок. На стенах стояли стражи в блестящих латах и шлемах с развивающимися красными хвостами.
Ловец, шедший впереди, что-то крикнул на непонятном языке. Алые ворота бесшумно распахнулись.
Путники вошли внутрь и оказались на небольшой площади, выложенной белым кирпичом с алым гербом в центре. С трех сторон ее ограждали п-образно выступающие стены основного строения замка, представлявшие из себя, по сути, огромный трехэтажный особняк с колоннами и большим балконом на втором этаже, на который вероятно выходил местный правитель, чтобы поприветствовать народ. По краям строения и по центру красовались высокие башни, пики которых с алыми флагами разрезали небо. Площадь была заполнена народом, как поняла девушка, все тоже очутились в этом месте не по своей воле. Кто-то лежал, сидел, стоял. За всеми приглядывали стражники, облаченные в латы или в серо-зеленые комбинезоны, будто бы у космических воинов из сериала. У латников на вооружении были мечи, у космонавтов – нечто похожее на бластеры. Даша усмехнулась. Вероятнее всего, это сон: как иначе можно объяснить то, что рыцари из средневековья и космические воины из будущего находятся в одном месте?
Девушку одолело любопытство, потому щипать себя за руку, она пока не собиралась. Женщин среди пленников оказалось немного. «Ловцы» привели Дарью и ее спутника в сторону, куда падала тень от здания, и велели ждать.
– Это сон. – Вздохнула она, скинула с себя надоевший пуховик и присела на каменный бортик клумбы с пышными алыми цветами, похожими на розы.
– Но я не сплю. – Возразил парень, тоже сбросивший с себя куртку. Он напряженно оглядывался. – Больше похоже на чистилище.
– Ну, ты, заладил, – поморщилась Даша. – Я не умерла.
– Все мертвые так говорят.
Справа раздался стон. Девушка обернулась и увидела мужчину с обнаженным торсом, сидевшего на земле, облокотившегося спиной о стенку какого-то колодца. Под смуглой кожей скрывались точеные мышцы, черные, торчащие ежиком, волосы влажно блестели, темные глаза горели как угольки, лицо исказила мука. Мужчина пытался смеяться, но у него мало получалось: бедняга зажимал бурой от крови тряпкой рану на бедре. Рядом с ним сидел, скрестив по-турецки ноги в высоких пыльных сапогах, еще один мужчина со светлыми чуть вьющимися волосами, собранными на затылке в короткий растрепавшийся хвост. Он мрачно жевал соломинку и смотрел то на лицо товарища, то на его рану.
– Иересай общипанный! – Произнес блондин. – Сначала они полдня гоняются за нами, чтобы взять нас живыми, потом даже не удосуживаются залечить раны. Мужчина снял с себя рубаху, бывшую когда-то белой, но теперь порванную и заляпанную кровью и грязью. Тело его было бы безупречным, если не считать множества больших и малых шрамов.
– Придется
