русских. Москва – исторический символ Русского централизованного государства и соответствующей ему цивилизации. Не говоря уже об особом стратегическом ее значении как столицы государства. Одновременный их захват и тем более уничтожение означал бы конец Русской цивилизации как таковой. Что, в общем-то, и планировал Гитлер. Проще говоря, стала очевидной ставка на уничтожение Русской цивилизации в грядущей войне. Кстати говоря, более чем характерно, что появление такой ставки в планах нацистов совпало с крутым поворотом политики Сталина в сторону возрождения сильного Русского государства, восстановления прерванной октябрем 1917 г. и последовавшей затем революционной вакханалией исторической преемственности Советского государства от прежней России.
В-третьих, отчетливо проявилась ставка на блицкриг (хотя сам термин, подчеркиваю, широко еще не употреблялся, использовался термин «молниеносная война»). Более того. Не менее очевидной стала и ставка на разгром Красной Армии в приграничных сражениях. Потому как только в таком случае можно было надеяться на то, что вермахт докатится до Киева, Ленинграда и Москвы.
Все три вывода в концентрированном виде проявились в следующем уникальном факте. Как указывалось выше, в процессе этих игр на картах германские генералы «взяли» Минск на пятый день картографической агрессии! И это в ситуации, когда между Германией и СССР еще существовал громадный территориальный буфер – в лице Польши. Причем герры генералы «взяли» Минск на пятый день даже без теоретического учета возможностей коалиционных сил! То есть без учета сил своих союзников! Всего лишь своим, мягко выражаясь, более чем худосочным в то время вермахтом?!
В итоге стало очевидным следующее. Вопрос о нападении Германии на Польшу был предрешен еще в конце 1936 г. Прежде всего, ради создания соответствующего плацдарма для последующего нападения на СССР. По «технологии» блицкрига, по трем главным направлениям, с наиглавнейшим ударом на Белорусском направлении. И тогда же «соответствующим образом» прорабатывался!
Если говорить принципиально, то эти игрища и тем более выводы из них явились прямым последствием документально точно установленного советской внешней разведкой факта о том, что в ходе тайной встречи министра иностранных дел Великобритании Дж. Саймона и Гитлера (в марте 1935 г.) последнему был гарантирован «зеленый свет» в его агрессивной экспансии на восток. И поскольку здесь наш разведывательно-исторический анализ незаметно соприкасается с понятием «неминуемой неизбежности войны в самом ближайшем тогда грядущем будущем» (в смысле ускоренного нарастания угрозы вооруженного нападения), которое неразрывно связано с мифом о том, что-де советская разведка не имела достоверной информации о планах руководства Третьего рейха на осень 1939 г., в частности о том, что война в Европе начнется именно с вторжения
