пристрелить ее, чтобы не мучилась, я опустилась на четвереньки, потому что уронила сумку: лакированные деревянные ручки вдруг выскользнули из вспотевшей ладони. И вот, стою я в нелепой позе, дышу, как ездовая собака после гонки, и тут земля уходит у меня из-под ног!
Надо сказать, что скользкие подошвы недорогих турецких сандалет подводили меня уже не раз. Всего пару недель назад я едва не села на шпагат на зеркально-гладком мраморном полу малого зала Управления налоговой инспекции – на радость присутствующим, утомленным важной, но дико скучной речью налогового советника первого ранга. А чуть раньше, в июле – еще Ирка была в городе – мне пришлось присутствовать на похоронах какой-то ее дальней родственницы – так страшно сказать, я поскользнулась на росистой траве и едва не очутилась в могильной яме раньше той, кому она предназначалась! Причем внимание родных и близких усопшей в этот момент было приковано к очередному безутешному оратору, и я не уверена, что они заметили бы, что место занято, прежде чем опустили бы в яму домовину. От прижизненного погребения в братской могиле меня спасла только Ирка: успела своевременно уцепить за локоток.
На сей раз я неосмотрительно наступила на какой-то обломок кораблекрушения. Иссушенная солнцем расслоившаяся деревяшка, бывшая в прошлой жизни полированной дверцей какой-нибудь тумбочки, задорно крякнув, вырвалась у меня из-под ног, как лягушка-поскакушка! Да что за чертовщина! Сначала сумка, потом дощечка! Прямо как у Чуковского, в любимой сказке моего сынишки: одеяло убежало, улетела простыня, и подушка, как лягушка, ускакала от меня! Но я-то, прошу заметить, в отличие от героя «Мойдодыра», регулярно принимаю водные процедуры! Так что не знаю, что это деревяшке вздумалось, но она рванулась вперед так, что мои гладкие кожаные подошвы аж свистнули. Инерцией меня отбросило назад, и, не удержавшись на ногах, я пребольно шлепнулась на задницу. Хорошо еще, не на голый асфальт, а на собственную пухлую сумку, упавшую чуть раньше! Какая-никакая, а все же амортизация!
– Е-к-л-м-н! – энергично и безадресно выплеснув вполне понятную досаду, я вытащила из-под задницы свою торбу и поняла, почему я ее выронила: оказывается, ручка сумки каким-то образом зацепилась за невесть откуда взявшийся крючок. С балкона он свешивался, что ли? Наверное, именно так.
Моя пожилая соседка подобным образом спускает со своего балкона в матерчатой сумке разные вещички для своего супруга-пенсионера: кошелек с деньгами, очки, панаму от солнца. Эта маленькая хитрость избавляет стариков от необходимости подниматься на второй этаж за каждой забытой дома мелочью. Должно быть, такая практика достаточно распространена, и в этом доме кто-то тоже пользуется аналогичным подъемным механизмом. Скорее всего тоже старики – забыли втянуть свою веревку с крюком наверх, не иначе, склеротики! И понесли убытки, веревку-то я с балкона сорвала, во-он она, валяется на тротуаре…
Укоризненно покачав головой, я расстегнула сумку и бегло проверила
